Токийский полукровка. Дилогия
Шрифт:
— Постой! — меня посещает любопытная догадка. — Если учитель внушит, что бьет тебя, то на твоем теле останется след? Садина, может синяк?
— Типа того, только там не внушение. Как бы объяснить, чтобы даже такому мелкому тупице, как ты, было понятно. — он вновь погружается в себя в попытках сосредоточиться на происходящем. — Скорее, тело чувствует агрессивные намерения, подкрепленные Ки. Эти намерения настолько убедительны, что обманывают сознание и ты начинаешь верить в эту новую реальность, а следом начинает верить и твое тело. В общем срань
Его рассказ наталкивает меня на интересную мысль, касательно влияния визуализации на мое тело. Возможно, я неосознанно использую Рейки во время медитации, но направляю ее не во вне, как это делает учитель Кохея, а наоборот — фокусирую эту странную Ки на своем разуме. Чем создаю психосоматическую связь, которая и воздействует на весь организм. Проще говоря, подкрепляю собственное самовнушение при помощи Рейки. В подобных экспериментах с собственным организмом главное — не закончить, как свинья из рассказа.
— Еще что–нибудь?
— Рейки — это общая для всех боевых искусств Японии Ки, некоторые стили ограничиваются только этой Ки. — цитирует Кохей, прикрыв глаза.
Отталкиваясь от своего опыта в визуализации, кажется, я догадываюсь почему именно Рейки является основополагающей Ки — именно она позволяет местным бойцам достигать таких высот в физическом развитии. Кохей — вот хитрый лис, даже будучи в столь плачевном состоянии, решил скормить мне байку со свиньей, чтобы отвлечь от сути.
— Молодец пять, а Сиоки?
— Нахер иди. — Кохей смачно сплевывает вязкую слюну, метя в мою кроссовку — кажется, ему становится лучше. — С этой Ки проще, она каким–то образом взаимодействует с солью в крови, это дает энергию и выносливость. Кобудо ведь изначально было крестьянским боевым искусством, поэтому большой упор делался на выносливость, чтобы даже после тяжелой работы боец смог навалять кому надо.
Соль, соль, соль…может эта Ки способна не допускать гипонатриемии при экстремальных нагрузках или вовсе контролирует водно–солевой баланс организма — слишком мало информации, а моих знаний почерпнутых из спортивной медицины явно недостаточно для полноценного анализа. Возможно, именно Сиоки позволяет Кохею столь стремительно восстанавливаться от последствий травмы, но он вряд ли раскроет мне этот секрет, даже будучи в столь плачевном состоянии.
— У тебя все? — я прямо чувствую, как Кохею не терпится избавиться от удавки на собственной шее. — Давай спрашивай и развязывай уже, хорош тянуть.
— Ты дома утюг забыл выключить? Нет? Ну–так и не дергайся, сиди — дыши свежим воздухом, поправляй здоровье. — задумчиво потираю подбородок. — А что насчет философии, нафига тогда она, если все упирается в Ки?
— Хафу, завязывай, это уже ни в какие ворота не лезет. — таращится на меня Кохей. — Как ты вообще поднял свою Ки до такого уровня?
— Мне попался неразговорчивый учитель из Таиланда. — пытаюсь отбрехаться по старой схеме.
— Ну–да, ну–да, конечно. — сарказма в его голосе хоть отбавляй — плохой признак, Кохей слишком быстро идет
Так вот, где собака зарыта. Все–таки я был прав, когда забил на этот аспект. Я взрослый, запертый в теле ребенка, мое мировоззрение уже сформировано, а значит этот парадокс боевых искусств может катиться куда подальше. Одной проблемой меньше. К тому же, не думаю, что философия, которой тебя потчуют с раннего детства никак не скажется на жизненном пути. В обмен на силу у местных детишек отбирают часть их индивидуальности, программируют с малых лет, словно роботов, и в конечном счете лишают свободы выбора каким человеком быть.
— Ох, господин Кохей, да вы оказывается тот еще романтик, надо же «путеводной звездой». Не пробовали писать стихи? — небольшая проверка когнитивных функций не повредит.
Путеводная звезда
Нет среди живых места
Труп хафу под лунным светом
Судя по выданным строчкам, сознание окончательно прояснилось — что за пугающая скорость восстановления.
— Неплохо, весьма неплохо. Писать стихи у тебя выходит намного лучше, чем махать кулаками. — хлопаю ему — заслужил, мне еще никто стихов не посвящал. — Может еще и способами развития Ки поделишься?
— Может отсосешь? — злобно скалится в ответ Кохей, видимо я ступил на запретную территорию.
— Не знал, что ты из этих. — на положительный ответ особо не рассчитывал — одно дело разбрасываться общедоступной информацией, находясь в полубессознательном состоянии, и совсем другое — выдавать тайны собственной школы. — Ладно, еще парочка вопросов и можешь валить, писать сопливые стишки или чем ты там занимаешься в свободное от беготни за школьницами время.
— Наконец–то, а то меня уже блевать тянет от твоей рожи.
— Скорее от сотрясения. Моя Ки, как ты ее видишь?
— Глазами, еще дебильные вопросы?
— Обычные люди ее не видят.
— А с чего они должны ее видеть или чувствовать, если у них самих нет Ки?
Значит Ки можно не только увидеть, но и почувствовать — любопытно. Помнится, Акихико как раз таки почувствовал мою «тень», но красноволосого сбила с толку ее непонятная природа. Скорее всего, «тень» — такой же результат неосознанного использования Ки. Только на этот раз не Рейки, а какого–то другого, неизвестного пока вида.