Токийский полукровка. Дилогия
Шрифт:
— Может как–нибудь в другой раз? — демонстрирую сумку набитую больничными вещами. — Мне бы домой заскочить.
— ПОСАДИ! СВОЮ! ЖОПУ! НА! ГРЕБАНЫЙ! БАЙК!!!
— Ладно–ладно! — на нас уже косятся не только прохожие, но и персонал больницы нет–нет да выглядывает из окон. — Я понял, уже сажусь. Ками, зачем так орать?
— Поговори мне еще. — газует он, как только я «паркую» свой зад на заднем сиденье.
Байк стремительно срывается с места, да так, что я чуть с него не катапультируюсь — а день ведь так хорошо начинался. Покрепче перехватываю сумку с вещами,
— Киёси сдал тебя. — когда мы резко тормозим у дома озадачивает меня Акихико.
— Не понял. — перевариваю я услышанное, слезая с байка.
— Помнишь того парня, которого ты вырубил при нашей первой встрече?
— Что–то припоминаю. — постепенно до меня доходит о ком идет речь.
— А вот он тебя хорошо запомнил, обиженный говнюк сдал тебя банчо.
— Он–то откуда узнал?
— Они кореша с Шотой и часто вместе прибухивали. Походу наш однорукий друг проболтался по пьяни еще и фотки показал.
— Ну сдал и сдал. — отмахиваюсь я.
— Недзуми, не тупи. После такого позора банчо обязательно попытаются тебя прикончить. Задумайся, их обоссал ХАФУ. Даже, если бы они дружно перетрахались в своем сарае, а затем начали продавать записи этого междусобойчика на Акихабаре у них и то было бы меньше проблем.
— И что делать?
— Ками, сколько же с тобой проблем, пацан, я уже жалею, что связался с тобой. По хорошему стоило бы тебя кинуть, но ты скорешился с троицей из Тосэн, да и Шоту вытащил из передряги.
Вот мудила — сам заварил кашу, а теперь перекладывает с больной головы на здоровую. Как же хочется ему втащить, кулаки так и зудят.
— Ладно, так уж и быть, приставлю к тебе пару парней покрепче, пока не разрулю ситуацию… — этот парад лицемерия прерывается громким пиликаньем.
Красноволосый ненадолго затыкается и извлекает из кармана токкофуку узнаваемый кирпичик с небольшой антенной.
— Да? — прикладывает он телефон к уху. — Ты уверен?…Это точно они?…А Киёси?…Диктуй адрес…деньги получишь завтра…все, отбой.
— Хафу, да ты счастливчик! Уроды из банчо и этот отброс Киёси сейчас тусуются в старом порту, ничему их жизнь не учит. Иди, скидывай шмотки, а я пока наберу парней — устроим визит вежливости этим уебкам.
— Да я и дома могу посидеть. — пытаюсь отвертеться от стремного предложения.
— НЕ…БЕСИ…МЕНЯ! — у командира босодзоку краснеет рожа и дергается левый глаз — не к добру.
Ками, ну прошу, пошлите уже этому гондону инсульт или хотя бы язву желудка — сетую я на судьбу пока отношу грязные вещи в дом. Возникает желание перекусить на скорую руку, но этот красноволосый обмудок и тут вставляет палки в колеса: начинает бибикать и «рычать» мотором, поторапливая меня.
Путь до Иокогамы, а точнее до уже знакомого мне старого порта отнимает у нас еще меньше времени, чем в прошлый
— Приехали, надеюсь, ты там сидушку мне не обгадил?
— Надейся, надежда умирает последней. — бурчу я негромко под тарахтение двигателя.
— Че, вякнул?!
— А какой из них наш? — перевожу тему, пока у этого психа вновь не свистанула фляга.
Длинные ряды складских помещений, теряются где–то вдалеке.
— Тот, что на пустыре. — глушит Акихико байк и скидывает лямку зачехленного боккена с плеча. — Под тринадцатым номером.
— Стоп! Мы что не собираемся дожидаться остальных?
— Ой, хватит ныть, пока парни подтянуться эти куски дерьма уже могут свалить, вылавливай их потом по всему Токио.
— Я тогда байк посторожу, мало ли…
— Н–Е–Д-З–У–М-И!
— Да иду я, иду.
Делать нечего, плетусь следом. Из нужного нам ангара играет электронная музыка — модный нынче техно поп. Это мы удачно зашли, вечеринка в самом разгаре. Так я думал ровно до того момента, пока мы не попали внутрь строения — вот засада. Нас ждали и ждали не те, кого мы ожидали увидеть — ангар был забит под завязку агрессивно настроенными якудза. Мацуба–кай решились на ответку и, судя по тесакам в их руках, настроены головорезы из японской мафии весьма серьезно. И чего старый пердун выписал меня так рано, мог бы еще немного полечить?
— Кого я вижу — сам Красный Они пожаловал на нашу вечеринку! — музыка затихает, чтобы дать слово толстячку в модном костюме. — Давайте, парни, поддержим гостя!!!
Якудза освистывают нас и кроют отборным матом вперемешку с угрозами. Оглядываюсь, чтобы прощупать пути к отступлению — бесполезно, сзади нас подпирают бандиты, выбирающиеся из соседних ангаров. Черт, да сколько же их здесь, как минимум человек пятьдесят точно есть. Кажется, я влип. Только выбрался из одной кучи дерьма, как тут же нырнул в другую — в этом весь я.
Поздравляю, Антон, это конечная. Суши весла, придурок, и надейся, что в конце тоннеля тебя ждет еще одно перерождение.
— Тише, тише, парни, вы пугаете малышку Они… — да хрена лысого вы пугаете этого отморозка.
Под сводами ангара разносится смачный, мокрый хруст — зачехленный субурито напрочь сносит нижнюю челюсть говорливому толстяку. Разящий выпад переполнен яростью и показной жестокостью — Акихико в бешенстве, от него расходятся волны Рейки, формируясь в знакомую мне по местному фольклору фигуру демона. Рогатый ёкай с кривыми, торчащими в разные стороны клыками, вооруженный дубиной, обшитой металлом лупит себя здоровенным кулаком в грудь, выбивая одному ему известный ритм — теперь понятно, почему Акихико носит столь звучное прозвище.