Токийский Суслик
Шрифт:
– Нет-нет, это определённо какая-то ошибка, – обронил Хомячок, проскользнув за турникет, и тут же опроверг свои слова, задав стрекача.
Вскоре, парочка курсантов затерялась среди узких улочек Асаки.
* * *
Городок, удостоившийся чести принять императорскую академию, был невелик. Современные блочные пятиэтажки соседствовали здесь с европейскими зданиями начала века, а кое где сохранились даже многоярусные дома века прошлого.
Эти почтенные строения
Улица пестрела вывесками, а ароматы множества закусочных манили заглянуть то направо, то налево. Друзья не выдержали и взяли себе по палочке кусияки – пропитанное соусом мясо, нанизанное на бамбуковые шпажки, источало магическое благоухание.
– Ладно, твоя взяла – это был неплохой план, – промычал Суслик с набитым ртом.
– Ещё бы, у меня не бывает плохих планов! – в тон ответил Хомячок.
И курсанты продолжили неспешную прогулку. Однако, свернув на другую улицу, они оказались в районе юдзё и тут же подверглись атаке.
– Мальчики, ах, какие мальчики, наши защитники…
– Какая форма красивая…
– Защитите нас, наши герои, можно сразу троих…
Смешливые барышни древнейшей профессии строили глазки, подмигивали, а то и просто зазывали курсантов пройти известные практические занятия по сходной цене.
Они взяли молодцов в осаду, обступив со всех сторон, и теперь пробовали их оборону на прочность. Поглаживания, случайные касания и открытые платья, демонстрирующие и плечи, и грудь, были действенным оружием.
И вечер имел все шансы закончиться в объятиях прелестных сирен, если бы с другой стороны этой же улицы не показался Хаякава Марико. Учитель был в сопровождении троих старшекурсников, а на руках у всех четверых красовалась белая повязка военного патруля.
– Конечно, где ещё можно найти этот позор академии. Минамото, Фудзивара, стоять! Вы арестованы самовольное оставление части!
Разомлевшие курсанты среагировали не сразу, но им на помощь пришли недавние обольстительницы. Они имели представление о полицейских облавах и, взявшись за руки, быстро перекрыли узкую улочку, ведь за занятие проституцией юдзё ничего не грозит, закон безжалостен лишь к сутенёрам.
Суслик с Хомячком бросились в обратную сторону.
Курсанты из патруля остановились – не драться же с юдзё, но Марико был непреклонен. Под уничижительные реплики о бабе в мундире, он расцепил руки девушек и ринулся в погоню, увлекая за собой и подчинённых.
– Стоять! – вопил он, срываясь на визг.
Марико не был атлетом и потому быстро отстал, но вот курсанты патруля оказались подготовлены хорошо, и, хотя Кадзуо и Синдзи мчались со всех ног, расстояние меду кошками и мышками неумолимо сокращалось.
Хомячок начал отставать, на открытой
– Скорее, сюда! – крикнул Суслик и свернул на узенькую улочку между двумя старинными домами.
У стен стояли какие-то ящики, тележки и коробки.
Синдзи сразу догадался, что от него требуется и стал беззастенчиво опрокидывать всё, до чего мог дотянуться. Он, словно шкодливая мартышка выбрасывал руки в стороны и тянул к себе: башенку из ящиков – опрокинуть, мусорный бак – на дорогу его, верёвку с бельём – оборвать! Впрочем, последнее было лишним и скорее ухудшило положение, так как с балкона тут же завопила какая-то женщина.
Переулок быстро заканчивался, и, хотя преследующие чуть поотстали, гонку затягивать было нельзя.
– Наверх! – выдохнул Кадзуо.
Он подпрыгнул, ухватился за выступающую балку, подтянулся, перемахнул парапет и оказался на балконе старинного дома.
Синдзи последовал его примеру – ухватился… но пальцы скользнули, не удержав вес, и Хомячок сорвался, приложившись задницей о дощатый пол первого этажа.
Всё, убегать уже смысла не было.
– Ну, Хомячок, я тебя загоняю в спортзале, – пробормотал Суслик и спрыгнул вниз.
Патрульные, увидев, что мышки в ловушке, подошли неспешно. Выглядели они уже изрядно потёртыми погоней, полоса препятствий явно не прошла для них даром – у одного порван рукав, второй где-то потерял ботинок, и все были в пыли и мелком мусоре.
Они обступили охающего Хомяка и вставшего в стойку Суслика. Однако, нападать не спешили – слухи, слухами, а прозвище Хитокири просто так не даётся.
– Послушайте, ребята, давайте мы все просто пойдём в академию, – сказал один из них, примирительно подняв руки с отрытыми ладонями.
– С Хаякавой просто не получится, – ответил Кадзуо.
– Ну всё равно же мы вас скрутим, зачем усложнять?
Это заявление походило на правду – три здоровых, подготовленных лба, а Суслик без ножа. Впрочем, не резать же своих соучеников.
«Зачем резать? Можно шеи свернуть, глаза выдавить, кадык в горло вбить», – промелькнули в голове злые мысли. Запахло кладбищенской сыростью и вдалеке загремели костяными кастаньетами неугомонные скелеты барабанщики. Сразу за ними явились яркие картинки – удар с левой в горло ближайшему, затем коленом в пах его соседу. С оставшимся он справится легко, а дальше… Глаза, кадык… Гулко заухала неясыть, а в нос ударил сладковатый аромат гниения.
Суслик изрядно струхнул от таких видений – на лбу у него выступил пот, руки задрожали. Он мотнул головой, прогоняя наваждение. Не помогло. Нет, драться сейчас нельзя! Валентин отодвинул Кадзуо в сторону и задышал, как учили, когда у новобранцев случалась паническая атака под обстрелом или бомбежкой. Постепенно голова прояснялась, а посторонние мысли, звуки и запахи отошли на задний фон.
Подбежал запыхавшийся Марико. Дышал он как паровоз, держался за бок, но глазами сверкал по-прежнему.