Толедо – старая столица Испании
Шрифт:
Интеллектуальная жизнь этой среды Толедо была настолько интенсивной, что привлекала лучших представителей испанской интеллигенции: поэтов, писателей, ученых. Они чувствовали себя здесь свободнее, чем в официальном Мадриде. Из писателей и поэтов охотно бывали в Толедо Сеовантес, Лопе де Вега, Луис де Гонгора, Алонсо Эрсилья, выдающийся испанский историк Хуан де Мариана, окончательно поселившийся в Толедо в 1574 году. Одно время поговаривали, что двор вернется в Толедо, на что Лопе де Вега сказал: «Тогда я уеду в Вальядолид». Среди самих толедцев было много значительных представителей интеллектуальной жизни Испании, таких, как историк Франсиско Пиза, написавший историю Толедо «Descripcion de la ciudad Toledo de la Imperial» в 1617 году, знаменитый для своего времени юрист Грегорио де Ангуло, составитель известных мемуаров Алонсо де Контререс, автор грациозных сонетов поэт Матео Монтра, автор интермедий Габриэль Баррио Нуэво, гуманист Чакон, он же городской советник Толедо, гуманист Херонимо де Себальес. Грасиан в «Сатириконе» так охарактеризовал Толедо: «Наковальня ума, школа изящной речи, пример благородных манер».
Дом
Расцвет интеллектуальной жизни в Толедо вызвал возникновение здесь академий по образцу итальянских академий, где собирались для обсуждения различных вопросов литературы, искусства, философии и теологии. Среди членов толедских академий было немало духовных лиц, так как Толедо оставался центром духовной власти в Испании. Наиболее известные академии второй половины XVI века — академия графа Мора, самая либеральная из всех, членом которой был Лопе де Вега; академия графа Фуэнсалида, в которой особенно часто дискутировались вопросы теологии; академия викария собора Диего Лопес де Айала, обладателя великолепной библиотеки. Заседания академий нередко происходили в загородных домиках, недалеко от Толедо, в так называемых сигарралес, описанных Тирсо де Молиной в новелле «Cigarrales de Toledo», где он называет Толедо императрицей Европы, вторым Римом и сердцем Испании.
В Толедо, на площади Сокодовер, вместо турниров рыцарей, еще очень распространенных в начале XVI века, устраивались теперь турниры поэтов. Эти турниры приурочивались обычно к празднованию дат рождений, свадеб королей и принцев, но нередко и к событиям религиозным. Принимали в них участие и местные поэты и приезжие. Не раз принимал в них участие Лопе де Вега. Среди состязающихся поэтов было немало и духовных лиц. Вступали в состязание и поэтессы-монахини. Так, известно, что монахиня Иполита Хасинта, стиль которой славился изяществом, а лицо красотой, получила в награду шелковые чулки (иногда победившие в состязаниях монахини награждались перчатками и даже драгоценностями). Большим успехом пользовались в Толедо театральные представления пьес, как светских, так и религиозных, написанных выдающимися писателями своей эпохи. В религиозных пьесах религиозные события происходили в обстановке быта того времени.
На высоте в Толедо была во второй половине XVI века и издательская деятельность. Большинство книг, выходивших в то время в Испании, издавалось в Толедо у Лайала лос Гусман и у братьев Диего и Педро Родригес.
Эль Греко. Вознесение богоматери
В Толедо была выполнена и первая по приезде в Испанию (ок. 1577) работа знаменитого живописца Доменико Теотокопули, прозванного Эль Греко в связи с его греческим происхождением. Живописец и город впоследствии слились в сознании настолько, что теперь при имени Греко всегда вспоминается Толедо, при названии Толедо всегда вспоминается Греко.
Одаренный философским умом, широко образованный, остроумный, с своеобразными художественными нормами, Греко в Толедо нашел тонких ценителей своего искусства. Приехав сюда, он уже не мог жить вне Толедо. Его художественная деятельность настолько обогатила город, что до сих пор в Толедо едут главным образом для того, чтобы посмотреть созданные Греко шедевры. Толедо, где минарет звучит в унисон с готическими колокольнями, где роскошь мавританской орнаментики преобразует ренессансные мотивы в сказочные фейерверки, где рядом с народными испанскими романсами нередко звучат заунывные восточные мотивы, гармонировало с внутренним обликом живописца Греко, в котором отголоски искусства Крита с его византинизмом, широта и смелость художественной манеры венецианцев и монументальность художественных образов Рима слились в своеобразное, поражающее своей цельностью и оригинальностью искусство.
Эль Греко. Погребение графа Оргаса
Первая работа в Испании была заказана Греко деканом собора в Толедо Диего де Кастильо, с двоюродным братом которого, Луисом де Кастильо, Греко встречался еще в Риме в кружке библиотекаря кардинала Фарнезе Фульвио Орсини. Заказ был сделан во исполнение завещания Марии де Сильва — придворной дамы королевы Исабеллы — и предназначался для главного алтаря церкви Санто Доминго эль Антигуо, перестроенной в 1576 году по плану Хуана де Эррера архитектором Николасом де Вергара. Работа Греко, предназначавшаяся для главного алтаря церкви, теперь разрознена, большая часть картин хранится в музее Прадо в Мадриде и в художественном музее в Чикаго. На месте остались «Поклонение пастухов», «Иоанн Креститель», «Св. Бенито и св. Бернард», а «Вознесение богоматери» заменено хорошей копией. На этих произведениях еще лежит отпечаток воспоминаний Греко о венецианской живописи. Это сказывается в относительном спокойствии построения композиций, в сдержанности поз и жестов, в объемности фигур и в теплоте колорита. В «Вознесении богоматери» имеются черты «Вознесения богоматери» Тициана, в «Поклонении пастухов» чувствуется близость к искусству Бассано, только в картине Греко ночной свет освещает пространство не равномерно, как у Бассано, а капризно вспыхивая то там, то тут, выявляя то одну, то другую часть фигур, драматизирует изображенную сцену. Образ мадонны деликатно нежен. В колорите господствуют зеленоватые, коричневые и желтые тона, красным пятном выделяется одежда св. Иеронима.
В Санто Доминго эль Антигуо имеется еще картина Греко — «Воскресение» — с портретом Диего де Кастильо.
Эль
Греко не сразу поселяется в Толедо, он уезжает в Мадрид для исполнения заказов Филиппа II. Возможно, что вначале это и было целью поездки в Испанию честолюбивого живописца, узнавшего о приглашении королем иностранных мастеров. Но написанные Греко для Филиппа II картины «Поклонение имени Христа» и «Мученичество св. Маврикия», особенно последняя, не понравились королю. Оригинальность творчества Греко пришлась не по вкусу королю, любившему искусство Тициана и других знаменитых венецианцев. Обиженный Греко вернулся в Толедо, где и протекала остальная часть его жизни. Все здесь было по душе Греко: прошлое Толедо с его героикой и романтикой, оригинальный с налетом мудехаризма архитектурный облик города, скалистые пейзажи, напоминающие пейзажи Крита, и немалое количество живущих здесь соотечественников, бежавших из Турции и из Армении, с которыми Греко жил в тесном контакте. Его, безусловно, привлекала и интенсивная интеллектуальная жизнь Толедо с ее относительной свободой. С некоторыми представителями интеллигенции, такими, как братья Кастильо, доктор Грегорио де Ангуло, братья Коваррубиас и другими, он был связан дружбой на долгие годы.
Греко поселяется в большом, состоящем из двадцати четырех комнат доме — бывшем дворце маркиза де Вильена. В начале XX века искусствоведом маркизом де ла Вега Инклан была восстановлена в стиле XVI века часть владений и устроен Дом- музей Греко. С его террасы открывается тот же великолепный вид на окрестности Толедо, которым любовался когда-то Греко. Воссоздан был и интерьер дома, где жил художник. Но о личной жизни Греко мало известно. По этому поводу существует много догадок, но пока все они остаются лишь догадками. Известно, что у Греко была большая библиотека; список книг ее сохранился. Среди них много греческих: истории Плутарха и Ксенофонта, поэзия Гомера, трагедии Еврипида, диалоги Аристотеля, басни Эзопа. Имелся ряд книг на итальянском языке: поучения отцов церкви, произведения Тассо, Петрарки, диалоги Патрицци, оказавшие большое влияние на искусство Греко; много книг по теории архитектуры. В комнатах его дома висело немало написанных им картин, так как каждую выполненную картину Греко сохранял в виде маленькой копии. В мастерской его было много восковых фигурок, служивших ему моделями. Об этом рассказывает Пачеко, известный теоретик искусства Испании конца XVI — начала XVII века, посетивший Греко в 1611 году. Он сообщил и о том, что Греко написал трактат о живописи, скульптуре и архитектуре. Но теоретический труд Греко об искусстве, который мог бы многое рассказать о творчестве Греко, потерян.
Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент
Интеллектуально рафинированная среда Толедо способствовала созданию своеобразного искусства Греко, воплотившего свои художественные идеи в особых, лишь ему присущих, формах, воплощенных блестящими, светящимися красками интенсивно желтых, синих, насыщенно зеленых, золотистых, горящих карминных тонов, созданных его гениальной кистью. Пронизанные сильным светом, эти краски сливаются в гармонично звучащий аккорд. Эта сила выражения, этот экспрессионизм и заставил в XX веке восстановить славу давно забытого искусства Греко. Эмоционально насыщенное творчество Греко пришлось по вкусу тонким ценителям искусства, среди которых преобладали представители духовной и светской интеллигенции Толедо.
Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент
Он нашел здесь многочисленных заказчиков. Церкви Толедо были наполнены его религиозными картинами, во многих домах висели написанные им портреты. Да и теперь, чтобы до конца оценить его живопись, надо видеть Толедо и находящиеся здесь произведения. Чтобы сильнее почувствовать дух среды, окружающей Греко, глубже узнать людей, с которыми он был близок, надо видеть картину «Погребение графа Оргаса», находящуюся в Толедо в церкви Санто Томе. Здесь рассказана легенда о рыцаре Руисе Гонсало де Толедо, о чудесном пришествии на его похороны, состоявшиеся в 1312 году, юного прекрасного святого Стефана и убеленного сединами блаженного Августина. Действие картины — заупокойная месса. Позади группы умершего и святых расположены в тесном ряду присутствующие при заупокойной мессе лица: гордые, полные сознания своего достоинства идальго в обычных для испанских дворян того времени черных одеждах с белыми гофрированными воротниками. Их лица — это портреты известных людей Толедо — ученого эллиниста Антонио Коваррубиаса, графа Беневенте, эконома церкви св. Фомы Педро Руиса де Дюрана, священника этой церкви, по заказу которого была написана картина, Андрес Нуньоса, старосты церкви Хуана Лореса де ла Гардиа [7]. Все они, как бы вслушиваясь в слова священника, охвачены горестными мыслями о смерти, но их утешает вера в загробную жизнь, которая символизируется вверху картины сценой, изображающей Христа во главе сонма святых. Сюда ангел возносит в виде спеленатого младенца душу усопшего, и здесь, справа, рядом с Христом, восседают достигшие райского блаженства умершие, в преображенных лицах которых можно уловить портретные черты Филиппа II, кардинала Таверы, Иеронимы де Куэвас — матери Хорхе Теотокопули, сына Греко, который в самой картине изображен мальчиком, как бы призывающим зрителя посмотреть на происходящую сцену. Сдержанные тона нижней части картины приобретают в верхней сцене радостные звучания, особую ясность и прозрачность. Великолепно передана материальность предметов, различность фактуры тканей черных одежд илальго и тяжелых серых сутан монахов, прозрачность белой накидки дьякона, вытканной золотом парчи, блеск металла доспехов, отблеск пламени света.