Толианская паутина

Блиш Джеймс Бенджамин

Спок на секунду задержался с ответом.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Тогда – в каюту капитана.

Маккой, очевидно, уже был в каюте еще до службы; поскольку на столе лежал открытый бархатный чемоданчик с наградами Кирка. Войдя, врач долго смотрел на них.

– Он был героем в полном смысле этого слова. А жизнь отдал ни за что. Единственное, что могло бы придать его смерти смысл, – спасение "Дерзости". Вы же сделали это невозможным.

– Мы пришли сюда с определенной целью, – холодно напомнил Спок.

– Но не с

этой. Я решил выяснить, почему вы предпочли остаться здесь и сражаться.

Спок закрыл чемоданчик.

– Капитан рискнул бы своей жизнью ради другого человека. Я думаю, что вопрос еще открыт.

– Но он не рискнул бы кораблем. И что вы имеете в виду, говоря, что вопрос еще открыт? Думаете, что он еще жив? Тогда зачем вы признали его смерть – чтобы стать капитаном?

– В этом не было необходимости. Я и так командую "Дерзостью".

– Хотел бы я изменить нынешнее положение.

– Если вы верите, что я могу взять фазер и перебить всю команду, то у вас, как у начальника медслужбы корабля, есть право лишить меня должности. Сейчас же я предлагаю посмотреть запись, про которую вы говорили. После этого я смогу вернуться на мостик, а вы приметесь за поиски противоядия.

– Хорошо, – сказал Маккой, поворачиваясь к экрану. Он нажал на выключатель, и экран засветился; перед ними был Кирк, сидящий возле стола.

– Спок. Кощей, – раздался голос Кирка. – Если вы смотрите эту запись, значит, я мертв, положение критическое и вы ведете смертельный бой друг с другом.

Это также значит, Спок, что ты командуешь моим кораблем и, может быть, делаешь сейчас самый сложный выбор за время всей своей службы. Я хочу дать тебе небольшой совет. Используй всю логику и все знания, которые у тебя есть. Но постарайся согласовать свою рассудительность с интуицией. Я верю, что у тебя есть это качество. Но если ты не сможешь использовать его, – обратись к Маккою. Спроси его совета. И, если он будет подходящим, прими его.

– Кощей, ты слышал, что я сказал Споку. Помогай ему, если сможешь, но помни: капитан – он. Вы должны подчиняться ему беспрекословно. Естественно, он может допускать ошибки – исправляйте их. Вы увидите, что Спок заслуживает подчинения и доверия в той же мере, что и я.

– Что касается передачи моих…

Маккой нажал на выключатель и повернулся. Какое-то время два человека изучали друг друга уже без прежней настороженности. Затем доктор сказал:

– Спок, извини. Должно быть, я оскорбил тебя?

Спок на секунду прикрыл глаза, затем развернулся и вышел. Маккой чуть задержался, размышляя, а потом тоже шагнул в коридор.

Его встретил сдавленный вопль. Обернувшись, он увидел бегущую к нему Юхэру: ее форма была растрепана, а обычное непоколебимое спокойствие перешло в нечто, весьма напоминающее ужас. Увидев Маккоя, она остановилась и попыталась что-то сказать; но прежде, чем она перевела дыхание, ее тело пронзила судорога боли. Колени Юхэры подогнулись, и ей пришлось облокотиться о поручень.

Симптомы

были слишком очевидны. Маккой достал инъектор.

– Лейтенант, – резко спросил он. – В чем дело?

– Я… доктор, я только что видела капитана!

– Да, он только что вышел.

– Нет, я не имею ввиду мистера Спока. Капитан! Он еще жив!

– Боюсь, что нет. Но, конечно же, вы его видели. Мы все будем рады его видеть.

Ее ноги все еще дрожали, но она уже немного успокоилась.

– Я знаю, на что вы намекаете. Но это совсем другое. Я посмотрела в зеркало в своей каюте – и он был там. Он мерцал, как "Вызывающий", когда мы впервые увидели его. Он выглядел удивленным, и что-то пытался сказать мне.

Маккой поднял инъектор. Юхэра попыталась сопротивляться, но была слишком слаба для этого.

– Я на самом деле. Скажите мистеру Споку. Он жив, он жив…

Пшикнул инъектор.

– Я скажу ему, – пробормотал Маккой. – Но сейчас ты отправляешься в лазарет.

***

Почти в это же самое время один из членов экипажа напал на Скотта. Болезнь быстро распространялась по кораблю.

Вдобавок ко всему, паутина толиан была завершена на две трети, а импульсные двигатели "Дерзости" не работали, и она не могла сдвинуться с места.

Нападение сумасшедшего не повлекло за собой серьезных последствий; но спустя десять минут потрясенный Скотт появился на мостике.

– Мистер Спок, я только что видел капитана.

– Спок – Маккою: поднимитесь, пожалуйста, на мостик. – Продолжайте, мистер Скотт.

– Он был в верхнем машинном отделении – и искрился, как будто его подвергли нуль-транспортировке. Он парил в воздухе. И я думаю, он нас видел. Он тяжело дышал, а затем – чертовски быстро! – выпорхнул наружу.

Двери лифта распахнулись, и вошел Маккой.

– Скотт, с тобой все в порядке?

– Да вроде в порядке. Может, немного устал.

– Как и все мы. Не забудь показаться мне, если тебя будет беспокоить что-то – Хорошо.

– Лейтенант Юхэра говорила то же самое, – сказал Спок.

– Надо подумать над этим. Хотя в критические моменты люди могут видеть именно то, что хотят, даже если они совершенно здоровы.

– Вы предполагаете, что люди видят капитана потому, что не доверяют вам?

– Я не предполагаю, я только констатирую факт.

– Ну что ж, положение критическое. На нижних палубах были еще приступы. А раз болезнь достала Скотта даже здесь, то у нас нет никакой возможности увести "Дерзость" из этого места.

– У вас есть надежда – получить противоядие?

– Очень маленькая, – ответил Маккой. – Я вынашивал мысль использовать производное хлортерагена. Но это очень сильнодействующее лекарство…

– Ну и что?

– По одной причине…

– Джентльмены, – тихо сказал Скотт. – Мистер Спок. Посмотрите сюда.