Только будь со мной!
Шрифт:
– Немного, – соврал он, всё ещё морщась от боли.
– Давай я взгляну на твою ногу.
– Не надо, я в порядке. Правда, – отмахнулся Эдвард.
Он засмеялся, и его смех оказался заразителен. Я смеялась от облегчения, глядя, как Эдвард улёгся на кровать. Затем я сама переместилась с кресла на матрас. Тинкербелл сложила передние лапы с другой стороны кровати.
– Кажется, у меня есть соперница, – пошутила я.
Эдвард приказал Тикету и Тинкербелл лечь на коврик под окном. Когда он повернулся
– Как твоя нога?
– Жить буду.
– О, боже, прости, – произнесла я, заметив, что нервно смеюсь и не могу остановиться. – Я знаю, что это совсем не смешно.
– Вообще-то немного смешно. – Он хитро улыбнулся.
Последовала долгая пауза. Затем Эдвард приподнял моё лицо и поцеловал меня в губы, запуская руку под мою блузку. От неожиданности я резко отпрянула.
– Эдвард, я не знаю…
– Что такое?
– Ты мне очень, очень нравишься…
– Чувствую, сейчас ты скажешь «но».
Я кивнула.
– Извини. – Пауза. – Я, наверное, пойду.
– Не уходи.
– Но…
– Кас, останься.
Взглянув на него, посмотрев в его грустные глаза, я поняла, как много он потерял: любимую работу, лучшего друга. Я подозревала, что он всё ещё любил Амелию. Я видела в нём молодого парня, который мечтал стать военным. Я видела сына, который вернулся домой с войны и которым мог бы гордиться его отец. Человека, который в миллион раз отважнее меня. Я придвинулась к Эдварду и заметила, что в его глазах блестят слёзы.
– Извини, – произнёс Эдвард. – Какой я тупица. Обычно я так себя не веду. Просто, когда я с тобой, я могу говорить обо всём на свете и…
– Т-сс, тихо, тихо.
Я погладила его по щеке, стараясь смягчить неловкость.
– Мне её не хватает, – наконец признался он.
– Я знаю. Мы с Шоном были неразлучны, а потом он просто ушёл. Это как потерять ногу или руку, – сказала я, прежде чем осознала, что выбрала не самый удачный оборот речи. Но, к счастью, Эдвард не обиделся.
– Знаешь, почти все наши парни, которые приходили в себя в госпитале, первым делом проверяли, на месте ли их хозяйство.
Мы рассмеялись.
– Останься со мной, Кас. Я не хочу провести эту ночь в одиночестве.
– Я тоже, – кивнула я, обнимая его.
34
– Где ты была?! – потребовал объяснений разгневанный Чарли, когда я вернулась домой на следующее утро. На нём была голубая рубашка и поношенные джинсы, а волосы ещё не просохли после душа.
– У Эдварда.
– Я не мог до тебя дозвониться!
На кухне соблазнительно пахло жареным беконом.
– Извини. У меня телефон разрядился. Я умираю от голода.
Я открыла холодильник.
– Я делаю сэндвичи с беконом, – сказал Чарли. – Я очень переживал. Я уже решил, что тебя ограбили
– Чарли, ты прекрасно знал, где я.
– Я просил тебя позвонить мне, если ты останешься ночевать.
– Было поздно. Я немного выпила и…
– Понятно, – отрезал он, выдвигая ящик с кухонными приборами.
– Извини, что я не позвонила.
– Ладно, ничего страшного. Как я понимаю, вечер прошёл удачно?
Всю ночь мы с Эдвардом пролежали, обнявшись, поскольку нам обоим хотелось теплоты, понимания и любви. До самого утра мы проговорили об Амелии. Я нашла в себе силы рассказать ему о своих чувствах к Чарли, поведав Эдварду всю историю, начиная с Колорадо. В конце концов мы пожалели наших скулящих собак и разрешили им забраться на кровать. Тинкербелл легла, осторожно положив голову на здоровую, но повреждённую мной, ногу Эдварда, а Тикет каким-то образом втиснулся между нами. Мы рассмеялись, представив, как комично мы выглядели. Наконец мы уснули в объятиях друг друга. Эту ночь мы не скоро забудем. Мы были людьми, которые нашли друг друга при необычных и не самых счастливых обстоятельствах, совсем как это случилось с Домом и Гаем.
– Мы видим мир одинаково, Кас. Я могу поделиться с тобой, чем угодно, – сказал в темноте Эдвард, гладя мои волосы.
Я нравилась ему, но он так и не смог забыть Амелию – она разбила его сердце. Мне нравился Эдвард, но я была влюблена в этого парня, который стоял передо мной, держа в руках сковороду для гриля.
– Мы отлично провели время, – заявила я.
– Между вами всё серьёзно?
Я уже было рассказала ему правду, но, услышав звук фена из его комнаты, соврала:
– Возможно.
– Доброе утро, Кас! – поздоровалась Либби, входя на кухню. На ней был спортивный костюм и облегающая синяя футболка, а длинные волосы свободно падали на плечи. – Я слышала, как вы разговариваете.
Чарли накрывал на стол, и, проходя мимо него к раковине, Либби поцеловала его в губы. Затем, достав из холодильника морковный сок, она произнесла:
– Мне всегда так хорошо после йоги. Такое ощущение, что я вот-вот взлечу. – Либби обернулась ко мне и грациозно потянулась. – А как дела у тебя, гулёна ты наша?
У меня было лёгкое похмелье, мне до смерти хотелось крепкого кофе, я сутки не чистила зубы, волосы не помешало бы расчесать, и последнее, что я хотела перед собой видеть, так это зайку-йогоманьяка с морковным соком. Но, конечно, я не огласила ничего из этого списка, поскольку решила: зачем обижать Либби лишь за то, что она встречается с Чарли?
– Спасибо, у меня всё хорошо. Только спать хочется.
– Да, ты выглядишь усталой, – восторженно заявила Либби с блеском в глазах. – Давай рассказывай, как прошёл вечер? Чарли вчера бухтел на тебя без остановки.