Только для мужчин
Шрифт:
И, может быть, только теперь, устыдившись собственного падения, я наконец засыпаю.
Глава десятая
– Лизы нет, – тороплюсь я сказать, когда Владо, просунув голову в дверь, заглядывает в комнату.
Лизы и в самом деле нет. Она, как бывало и раньше, исчезла на день-два. Это никого не тревожит: теперь мы знаем, что она поехала проведать ребенка.
– Ясно, – отвечает Владо, входя ко мне. – Потому-то я и пришел.
–
Он садится, хотя я его не приглашаю, берет сигарету, хотя я ему не предлагаю, закуривает, обводит глазами комнату.
– У вас уютно. Извините, конечно, но когда я пришел к вам первый раз, здесь было довольно убого.
Неопределенно кивнув, я жду продолжения.
– Не знаю, говорила ли вам Лиза… Наши отношения идут к тому – в общем, к женитьбе.
Гость смотрит, какое впечатление произвела на меня эта потрясающая новость, и я снова киваю.
– Но вам ведь понятно, что слово «женитьба» связано со словом «жилье»… Вопрос непростой, и прежде чем обсуждать его с Лизой я решил поговорить с вами.
– Почему «непростой»? У вас самая лучшая комната в квартире.
– А ребенок? Молодая супружеская пара в одной комнате с ребенком, довольно уже большим… Неудобно, сами понимаете.
Понимаю, конечно, как не понимать. Но я-то тут при чем?
– И вот когда я думал об этом, мне вдруг пришло в голову, что мы с вами могли бы произвести обмен – разумеется, если будет на то ваше согласие. Опять же с Лизой я пока не говорил. Это моя идея.
– Идея неплохая, – признаю я. – Особенно для вас. Что же касается меня, то мне одной комнаты вполне достаточно. Но я люблю уединение…
– Внизу оно вам будет обеспечено Правда, там общая ванная, но должен вас заверить, старики не сидят в ней безвылазно, и при желании можно так все отладить, что они неделями не будут попадаться вам на глаза. А если говорить о комнатах, то согласитесь – моя куда приятнее этого вашего холодильника.
Меня так и подмывает сказать: «В таком случае оставьте ее себе». Словно почувствовав это, Илиев спешит добавить:
– Все дело в этом чуланчике. Сразу снимается вопрос, куда девать ребенка…
– Чуланчик? Да, я обещал отдать его Лизе в качестве свадебного подарка.
– Серьезно? Она мне не говорила.
– Ну я вам говорю – какая разница!
– Чудесно, – соглашается Илиев без особого энтузиазма. – Но неужели присутствие ребенка не причинит вам беспокойства? Он будет ходить туда-сюда, Лиза тоже станет наведываться…
– Вы что? Ревнуете?
– Глупости, Павлов. Я просто не могу понять, почему вы так держитесь за этот холодильник.
– А орех?
– Орех? – Владо смотрит на меня
– Может, она не светлая, но уж никак не мрачная. А когда дерево зазеленеет, когда листва распустится… Представьте, вы входите в роскошный лес. Входите все глубже и глубже. Разве можно зеленый лес назвать мрачным? Я в какой-то мере лесовик, Илиев.
– Вот уж не думал, – отвечает гость. – Я полагал, вы коренной житель Софии.
– Ладно, подумаю, – обещаю я, чтобы поставить точку на этом разговоре. – Моральное преимущество на вашей стороне. Молодая семья, новая ячейка нашего общества…
– Не знаю, почему вы иронизируете, – спокойно говорит Илиев. – Дело не только в семье, но и в моей работе. Не хотелось бы хвастать, но придется сказать: я очень продвинулся по работе.
– Похвально, – говорю я. – Только не забывайте, что все работают, все так или иначе продвигаются.
– Не скажите. Кое-кто преуспевает только в трепотне. Щеголяют терминами из области кибернетики. Выглядит это весьма современно, в духе технического прогресса. Заседания, совещания, протоколы. Ксероксы выстреливают горы бумаги. Все запланировано, запрограммировано, гарантировано, а в итоге – этот не выполнил, потому что тот не поставил, а тот не поставил, потому что кто-то не снабдил сырьем, кто-то не снабдил, потому что…
– Кибернетика.
– Я не утверждаю, что дело не делается, но делается оно не всегда разумно. Я хочу сказать, не хватает должной организации. Нам нужна не суетня, а жесткая система.
– Я полагаю, лично у вас система железная. Не сомневаюсь, что вы далеко пойдете…
– Вы считаете, меня только это заботит? – обиженно бормочет инженер.
– Извините, я неловко выразился…
– Я люблю свою работу, Павлов. И говорю об этом вовсе не потому, что напрашиваюсь на интервью. Да и может ли работа не быть увлекательной, если она организована по выверенной системе? Совсем как в шахматах…
– Все-таки несколько сложнее, верно?
– Нет, как в трудной шахматной партии. И чем трудней, тем увлекательней.
– А бывает, что ваша личная система наталкивается на людей, которым система как таковая противна?
– Безусловно.
– А может такое случиться, что кто-нибудь вышвырнет вас вместе с вашей системой?
Илиев снисходительно усмехается:
– Она не только моя. Так что вышвырнуть – дело не простое. Вместо меня может вылететь кто-то другой. Экономика, Павлов, в конечном счете упирается в политику. А с политикой шутки плохи… Я ведь говорил: наша сила в главной целесообразности, имя которой – строй.