Только для влюбленных
Шрифт:
— Притворяться.
Подступающие слезы встревожили ее. Она хотела бы скрыть их, но очки остались на столе в спальне, там, где она положила их, когда прошлой ночью закончила заниматься и пошла беспокойно бродить по площадке. Глава 17. «Рискованное управление при взаимных фондах». Эта тема наполняла ее мысли представлениями о риске, каковым являлся Дейв, о риске, какому она подвергалась, позволяя мужчине целовать ее, как это вновь делал он. Глупости, затуманенные выдаванием желаемого за действительное. Нелепые вопросы Шарлотты прошлым вечером только прояснили
— Ты играл в эту игру с момента нашего знакомства, Дейв. Я ценю это. Это остроумно. Даже благородно с твоей стороны. — Твердость интонации придала ей силу посмотреть ему в глаза. — Но это ни к чему. Мы здесь ради них. И в этом единственная причина нашего присутствия. Давай же придерживаться такого образа действий.
— Чего-чего? Поди-ка сюда! — Дейв схватил ее за локоть. Кожа Гвен еще оставалась холодной после сна на открытом воздухе. — А что случилось с твоим согласием назначать мне свидания?
— А что случилось с твоим языком, когда Шарлотта сказала, что я не способна соблазнить никого?
Гвен не упрекала Дейва, не повышала голоса. Слова были весомы сами по себе.
— Я с ней согласен. Она стояла не шелохнувшись. Дейву не доставляло удовольствия причинять Гвен боль, это казалось таким же неприятным, как и то, что она принимала сказанное за чистую монету.
— Только то, что ты не кокетка, не означает, что ты не являешься чертовски сексуальной женщиной.
Какого черта ты удираешь от меня, стоит мне сделать ход. Какая роковая женщина так поступает?
Гвен покачала головой, волосы рассыпались мягкими волнами.
— Я убегаю, потому что ты играешь со мной.
«И потому, что мне это нравится». Гвен с усилием сглотнула и пожалела, что начала эту дискуссию.
— Ты раскрываешься мне, как цветок воде.
— Так уж отчаянно, да?
— Гвен.
— Дейв, я только прошу тебя быть честным со мной. Может быть я веду себя вызывающе с тобой, но у нас никогда не наберется достаточно общего. Ладно?
У Дейва не осталось времени на возражения. Шарлотта вылетела из спальни с саквояжем в руке. Она остановилась, увидев Дейва, и подозвала жестом сестру к двери. Последовал быстрый тихий диалог, после чего Шарлотта исчезла, многоцветный шарф развевался из окна автомобиля, набиравшего скорость.
Дейв подошел и встал рядом с Гвен на боковом крыльце.
— Надо, чтобы кто-нибудь рассказал ей об Айседоре Дункан. Что случится, если эта шутка попадет в колесо.
— Тогда Роберт получит дом и коттедж. Дейв нахмурился, потом рассмеялся на ее сухой сарказм.
— Она направилась в Лос-Анджелес?
— Она просила меня не говорить.
— Так мы теперь по разные стороны баррикады? — осторожно поинтересовался Дейв.
Прежде, чем она смогла ответить, из дома вышел Роберт с чемоданом в руке и махнул головой в сторону, пригласив Дейва для частной конференции.
Через пару минут шум «порше» Роберта затих под горой и пение птиц возобновилось.
— А мне можно узнать,
— Он поехал в Лос-Анджелес спасать дом в Лонг Бич. Сражаясь за коттедж, ни один из них не заявил претензию на другой дом.
— Вот чего я боялась, — Гвен покачала головой. — Предполагается, что мы будем играть роль полицейских и там?
— Ну уж нет. Роберт заставил меня обещать, что я буду торчать здесь, чтобы он смог застолбить это место.
Гвен издала короткий смешок и сконфуженно поглядела на него.
— Шарлотта заставила меня пообещать то же самое.
Над ними кружил ястреб, его тень молниеносно пересекла дорогу. Гвен потерла руки, ей вдруг стало холодно.
— Что произойдет с нашим союзом, если враги снимутся с места?
— Ты имеешь в виду, что произойдет с нами?
Дейв стоял рядом с Гвен, ожидая чего-то. Она ощущала тепло его кожи, ее щекотали волосы на его руке, она чувствовала такое влечение, какого никогда не испытывала и не могла погасить. «Вода для цветка», — сказал он. Выбор между цветением и увяданием. Если бы он прикоснулся к ней сейчас, она не уверена, что именно выберет.
— Ну, кемосабе? — заговорила Гвен, использовав одно из выражений молодого человека.
Дейв не ответил ей улыбкой на улыбку, не сделал остроумных замечаний. Вместо этого он засунул руки в задние карманы своих укороченных джинсов и побрел к дому.
— Произойдет все, что тебе угодно, — заявил Дейв решительно. — И ничего, если не угодно. — Он остановился на веранде, не повернувшись. — Угодно, чтобы я оставил дверь открытой?
Гвен молила Бога, чтобы он подразумевал не только дом. Ее застрявший в горле голос перепутался с больной совестью. Она еле выговорила «ладно», и Дейв вошел в дом.
Гвен сжала кулаки, да так, что ногти вонзились в ладони. Дейв ее единственный друг на сотню миль, а она обвинила его в том, что он играл с ней, лгал ей, даже пытался соблазнить ее — как решила Шарлотта.
Практически, она настояла на том, что его поцелуи не находят в ней никакого отклика, кроме физических реакций. Это ложь.
То же произошло и с ее обещанием дать ему свидание. Она бы никогда не поверила, что он мог действительно полюбить ее — такую степенную, предсказуемую, скучную Гвен, чья жизнь казалась застывшей.
По-видимому, и никто в доме не верил в это.
Гвен глубоко вдохнула разреженный горный воздух. Они побудут здесь еще неделю одни, пока Шарлотта и Роберт решат свои дела на побережье. Будет лучше для всех заинтересованных лиц, если они утрясут все по-честному. Лучше и более мучительно, чем она могла бы вообразить.
Дейв и Гвен ходили на цыпочках друг возле друга остаток дня, как бы измеряя границы дома, кто какие комнаты займет и на сколько часов. Только их уехавшие брат с сестрой были бы настолько глупы, чтобы составить график. Но это не помешало Дейву заходить в столовую, когда там занималась Гвен, удаляться в свою студию в дневные часы перед обедом, выключать радио без всяких просьб, когда он, поглядев вниз, замечал, что она смотрит вверх.