Только этот мужчина

Форсби Джорджина

— Ну хорошо, черт побери, — прошептала она с замершим сердцем.

Девочки были взволнованны. Лав шумно и без стеснения поздравила их. Виола приняла новость, как всегда, сдержанно. Но обе были, без сомнения, рады. Возможно, еще и потому, что Палома обещала им поездку в Окленд, чтобы купить платья подружек невесты. Палома решила обратиться к Кливу, модельеру Анны, потому что он был мастером элегантных, дорогих нарядов.

Годы почти не изменили известного дизайнера.

—

Итак, ты вернулась, — сказал он при встрече, внимательно разглядывая Палому. — Планируешь работать здесь или это кратковременный визит?

— Я выхожу замуж, — сказала она, и сердце ее тревожно забилось, как всегда, когда она думала о своей будущей жизни с Джоном. — А эти девочки будут моими подружками на свадьбе. Поэтому через две недели нам понадобятся великолепные платья.

— Я не смогу, не успею.

— Сможешь, — улыбнулась Палома.

Он подозрительно взглянул на нее, затем перевел взгляд на девочек.

— Та-ак, возможно. Кто будет фотографировать?

— Никакой огласки, — строго предупредила Палома. — Никаких сплетен, никаких фотографий и заметок в газетах. Мне хочется отметить событие в тесном кругу. Ну, у тебя ведь и так блестящая репутация?

Клив пожал плечами, указывая на девочек:

— Да, но их возраст еще не позволил им устать от известности. Хорошо, для самой красивой женщины в мире и для двух ее очаровательных подружек я сделаю чудо.

Они увлеченно приступили к обсуждению деталей. У девочек были разные вкусы. Лав хотела платье с кружевными гофрированными рукавами и корсажем с золотыми шнурками, а Виоле нравился более сдержанный стиль и классические линии.

Порой доходило до споров, порой Паломе удавалось тактично убедить девочек, но в конце концов модели были выбраны: для Виолы — небесно-голубого, для Лав — персикового цветов. Клив обещал сшить девочкам пышные нижние юбки. Палома захотела такое же дополнение и к своему серебряному платью.

С чашечкой кофе в руках Палома радостно смотрела на дочерей, увлеченных процедурой снятия мерок.

— У тебя, Анны и девочек схожее телосложение, хотя это и неудивительно, ведь вы с Анной родственницы. — Клив допил кофе. — Ее смерть поразила меня. У нее был великолепный стиль: всегда обворожительна, весела и самостоятельна в суждениях, что так редко встречается у современных женщин. И никакой небрежности в одежде, которая сейчас входит в моду.

Палома про себя отметила его неприятие нового. Клив старел, но не желал соглашаться с этим.

— Не помню, благодарила ли я тебя за твою рекомендацию Дорите, — сказала она, мягко переводя разговор. — Смешные бывают совпадения, не так ли? Ее фирма стала для меня первым местом работы, а когда она спросила, знаю ли я талантливого модельера, я назвала тебя.

Воспоминания доставили удовольствие обоим.

— О, мне это было нетрудно. Как только я тебя увидел, то сразу

понял, что тебе нужно работать на подиуме. С твоей внешностью и походкой. Но я не знал, насколько ты фотогенична и есть ли у тебя бойцовский характер. Конечно, Дорита взяла тебя еще и благодаря одежде, заказанной у меня Анной. — Клив гордился собой, будто был единственным, кто разглядел в Паломе ее призвание. — Если бы ты пришла к ней в пошлых джинсах и майке, она бы сразу выставила тебя. И где бы ты была тогда?

Палома, поставив кофейную чашечку на стол, сказала:

— Я очень благодарна тебе за все.

— Да. Блестящая, головокружительная карьера не для слабаков. А кто же счастливчик?

Она знала, что скрывать бесполезно. С теплой, нежной улыбкой на губах она произнесла имя своего будущего мужа.

— Джон Патерсон.

— Ты очень бережно хранила этот секрет, — сказал Клив задумчиво.

Это задело Палому, но она не показала виду. Поднимаясь на ноги, она проговорила:

— Пожалуй, нам пора. Мы скоро приедем на примерку.

Так случилось, что Джон оказался в Окленде по делам, и они все вместе пообедали в дорогом ресторане. Виола и Лавиния отказались рассказать отцу, какие у них будут платья, потому что решили, что это будет приятный сюрприз ко дню свадьбы. Джон рассмеялся и прекратил расспросы, а когда они прогуливались после обеда, он как будто невзначай сказал им:

— Замечательная идея. Тайны сплачивают людей.

Конечно, он был прав. Хотя иногда те же тайны и разделяют их. Когда они возвращались домой, Палома все думала, что придет время, и она узнает, какая из тайн победит: та, что прежде, казалось, разделяла их, а на самом деле связала неразрывно, или та, что мешает ей доверять Джону.

— Ты весь день какая-то тихая, — заметил Джон вечером после ужина, когда девочки, полные впечатлений, отправились спать.

Палома кивнула, избегая его взгляда. С тех пор как она согласилась выйти за него замуж, они не спали вместе. Несмотря на то, что притяжение между ними возрастало день ото дня, ни он, ни она не предпринимали к этому попытку.

Джон принялся рассуждать:

— Когда мы поженимся, тебе, возможно, захочется кое-что переменить в доме. Если тебе понадобится помощь, мы можем обратиться к одному отличному декоратору — Лиз Синклер. Она известный мастер и должна тебе понравиться.

Палома кивнула.

— В доме многое надо бы обновить, как и в саду, — заметила она.

Взгляд Джона упал на фотографию Анны.

— Этот портрет ты также можешь убрать подальше.

— Не глупи, — грубовато ответила Палома.

Джон предложил это ради нее или же не мог допустить присутствия Анны, пусть даже умозрительного, когда приведет в дом другую женщину?

— Я думаю, это было бы несправедливо по отношению к детям, — добавила она.