Только хорошие умирают молодыми
Шрифт:
Он сидел у окна, и из щелей дуло. Хоть подготовкой квартиры к зиме занимайся. Нет, на самом деле его женщина права. Нужно пойти погулять. Может, недобрый ноябрьский ветер что-нибудь подскажет ему. Последнее время мир Олега все порывался встать с ног на голову, так что, по-хорошему, надо бы с этим разобраться. Музыкант вздохнул и потянулся за курткой.
Когда снайпер отлеживался в показанном Флейтистом подвале, ему больше всего на свете хотелось еще хотя бы раз увидеть людей. Конечно, в первую очередь ему нужно было встретиться с теми, кто был особенно близок, но на
— Стой, Олег!
Надо же было проколоться так по-глупому! Стоило красться задворками, обходить посты, делать все, чтобы не попасться никому на глаза, — и все-таки напороться на Дениса.
— Привет, Музыкант! Ты чего такой…
— Какой? — осторожно спросил снайпер.
Он вдруг понял, что Денис-то может и не знать подробностей о том, что с ним произошло. Он наверняка в курсе лишь того, что Музыкант сначала пропал, а потом, когда его уже и не чаяли увидеть живым, вернулся. Вряд ли Вась-Палыч постоянно информирует сына обо всем, что происходит в Городе, тем более что по-сталински усатый штабист Олега не жалует.
— Давно тебя не видел, — сказал тем временем Денис.
— Я тебя тоже. Занят был, знаешь ли.
— Занят? — с какой-то странной интонацией переспросил Денис. — Ну, если это у тебя так называется… Говорят, у вас была какая-то невероятно важная вылазка, тебя сначала записали в безвозвратные потери, а ты возьми да обратно вернись. Отец по этому поводу уже который день бурчит не переставая. Да что мы тут чуть ли не в сугробе стоим, в ногах-то правды нет. Пошли, присядем?
Он указал на павильон автобусной остановки. Тонкий гофрированный пластик в паре мест был прострочен автоматными очередями, но вполне скрывал от излишне любопытных взглядов. Музыкант и Денис уселись на неудобную узкую металлическую скамейку.
— Эх… — протянул ностальгически Денис. — До Катастрофы я бы сейчас взял бутылочку пивка…
— До Катастрофы тебе не продали бы бутылочки пивка, — перебил его Музыкант. — Возрастом ты тогда еще не вышел.
— Что? — Сын Вась-Палыча моргнул и покраснел: Олег явно попал в точку. — Ну и черт с ним, с пивом… У меня неприятные новости, Олег.
Денис говорил негромко и словно бы через силу. Музыкант подбодрил его кивком: мол, давай, выкладывай свои неприятности.
— Тебя в чем-то подозревают.
— В чем?
— Я же говорю. — Денис пожал плечами. — В чем-то.
— Это же смешно.
Чтобы придать силу своим словам, снайпер попытался улыбнуться. Но стоило признать, что улыбка вышла так себе. Третий сорт. Его собеседник мог заподозрить, что Олегу прекрасно известно, о чем он сейчас собирается
— Ни капельки не смешно. Музыкант, Вась-Палыч предложил установить за тобой слежку.
Вот оно как. Олегу неожиданно стало просто противно. Скопившаяся во рту слюна показалась вдруг горькой. Он скривился и сплюнул на снег.
— Это твое отношение? — спокойно спросил Денис. — Понимаю, понимаю. Чего уж тут хорошего, когда каждый твой шаг будет под присмотром. Прикинь, они еще будут в твою спальню подглядывать.
— Заткнись, — коротко бросил снайпер.
— Что, разозлился? Это хорошо. Злость силы придает. Может, кстати, тебе со мной разговаривать неприятно? Ну, потому что я сын Вась-Палыча? Или как?
Музыкант просто помотал головой. Вообще вы мне все надоели, подумал он. Достали. Что я, враг народа какой-то? Вслед за раздражением проснулось злорадство. Впрочем, подсказало оно, пусть так все и будет. Если ко мне приставят хвост, очень интересно выяснить, как ему вообще удастся за мной следить где-нибудь в порубежье. Опять же тогда мне не грозит запрет на посещение «серой зоны» — если я останусь на территории, контролируемой людьми, никакая слежка не накопает ничего интересного. Разве что выяснят, куда я хожу за музыкой.
— Лучше скажи, — попросил он Дениса, — с чего они это придумали? Чем Штаб недоволен? В чем меня подозревают?
Денис только пожал плечами. Он был опять в том же черном пальто, которое носил в день первой встречи с Олегом. Щуплый и высокий, в черном пальто он походил на тощего ворона-переростка, усевшегося на насест.
— Что-то мне подсказывает, — сказал он, — что в Штабе думают, будто бы ты общаешься с крысами.
— Неужели?
— Именно. Фактов у них, как я понимаю, нет совершенно никаких — так, одни подозрения. Теперь, когда ты проторчал в «серой зоне» целую неделю, а потом спокойно оттуда вернулся, Вась-Палыч Доценту чуть глотку не порвал, требуя, чтобы тебя арестовали. Он мне, кстати, тоже ничего толком не сказал. Похоже, боится, что я тебе выболтаю.
Фактов у них, конечно, нет, устало прикинул Музыкант. Будь у них факты — меня бы тотчас же упрятали под замок. Но если бы они только знали, как близко удалось им добраться до истины. Хотя именно в истину-то в Штабе, скорее всего, как раз не поверят. Там до сих пор считают, что моя история про крысу с флейтой — выдумка. Или ошибка. Конечно, Дмитрий и Паршин могли бы подтвердить, что, когда мы угодили в ловушку в порубежье, по крайней мере, один из бойцов был захвачен музыкой Флейтиста. Но, думаю, в горячке боя, когда жизненно необходимо было как можно скорее оторваться от погони, ни тот, ни другой не поняли, что произошло.
— Так откуда ты тогда все это знаешь? Ну, если отец тебе не доверяет?
— А, — отмахнулся Денис, — есть там свои люди. У него в окружении. Там кое-кто мне кое-чем обязан. Ну, ты знаешь, любого можно купить, если знать цену. И, Олег, ты не поверишь, иногда цена кажется до умопомрачения низкой. Так, повезло.
— Хорошо. Говорят, я общаюсь с крысами. Дальше-то что?
— А вот дальше, — жестко сказал Денис, — начинается самое интересное. Музыкант, помнишь, я тебе говорил при нашей первой встрече, что Штаб не вечен и однажды настанет время его заменить?