Только моя принцесса
Шрифт:
– Спасибо, Степан Петрович, - медленно выталкиваю я.
Горский тянет руку с телефоном на себя.
– А что за причина? – выпаливает раздраженно.
– Так, хмммм, избиение. Некоего…кммм, некоего Рудского. Знаете такого?
– Ха, - выкрикивает Гор.
– Я сказал им, что уверен, Игнат тут ни при чем, но…
– Я приеду сейчас, - говорю я, забирая обратно телефон.
Выслушиваю адрес, и отключаюсь.
– Они сдурели совсем.
Гор начинает с остервенением пролистывать что-то в телефоне.
– Ты в больничке валялся,
– Я-то да, а вот ты…
– А этот недоделанный, вот же сволочь…Ну ничего, справимся.
– Максим Леонидович, вы срочно нужны, - говорит друг, едва отвечают на вызов, и я понимаю, адвокат.
Мой долг семье скоро станет неподъемным.
Но тот уже диктует адрес.
– Через четыре часа, не раньше? Ну, ок.
– Адвокат будет скоро, продержись, - задвигает, едва отключается.
– И не спорь, он все равно на окладе. Иначе они тебя не выпустят, так и будут мариновать. Законы, как обычно, побоку. Поедем вместе.
– Ни к чему тебе раньше времени светиться, - возражаю я.
– Оставайся здесь, тем более, что к допросу тебя все равно не допустят. Следи за своей сестрой, и…ее гормонами.
…
– Итак, значит, ты отказываешься подтвердить, что участвовал в избиении гражданина Рудского? Своего, кхм, кхм, одноклассника?
Следователь расхаживает по кабинету, задает вопрос уже в двадцатый раз.
– Отказываюсь, - в двадцатый же повторяю я.
Телефон уже несколько раз возвещал о входящих, но я не достаю, чтобы у следователя не появилось повода или мысли его отнять.
– Но пострадавший утверждает, что именно ты был не только организатором, но и непосредственным участником избиения.
– Он ошибается, - отвечаю равнодушным тоном. – Не имею к этому никакого отношения.
Выбрал точку на стене, и пялюсь на нее, уже четвертый час подряд.
– А ты знаешь, что мы можем закрыть тебя до выяснения? Свидетели говорят, что ты…регулярно участвуешь в драках. Сколько там случаев уже…И два, нет три привода. Мы все раскопаем, будь уверен.
– Сейчас прибудет мой адвокат, - произношу ровным тоном, и перевожу взгляд на мужика.
Немолодой уже, лысеющий, но с цепким нахальным взглядом гиены. Такие обычно смелые с теми, кто слабее. Но стоит лишь дать отпор, замолкают и сбегают, поджав хвост.
Тот ловит мой взгляд, и недобро ухмыляется.
Он не верит мне, ведь откуда у детдомовского деньги и хороший адвокат на подхвате. Как и отмахивается от любых фактов в пользу моей невиновности.
Гор прав, мое дело просто тупо продержаться. Ну и, естественно, не выдать никого.
– Хорошо, допустим. И даже, представим, что я поверил, что ты в это время лежал в больнице.
– Это несложно проверить, - хмыкаю я.
– Проверим, не волнуйся, - скалится следователь.
– Все проверим. Также, как и то, где на момент избиения находились твои лучшие друзья. Горский, Макаров, Филипов и остальные. Может, знаешь что-то об этом?
И вцепляется в меня пристальным въедливым взглядом.
–
– А если подумать?
Проходя мимо, мужик вдруг выбрасывает руку, и сжимает в локтевом захвате мою шею. Давит так…профессионально, несмотря на тщедушную комплекцию. Так, что на секунду темнеет в глазах.
– А если как следует подумать?
– глумливо шипит мне в лицо, обдавая парами перегара.
Но тут же отпускает и отступает.
И снова следователь, который просто выполняет свою работу.
– У твоего друга, Игоря Горского, скажем был отличный повод желать разобраться с пострадавшим.
– Вы смеетесь? Зачем ему это.
Если это было предупреждение, то оно не срабатывает. Не понимаю, на что он вообще рассчитывал.
– Скажем, они сразу друг друга невзлюбили. Были задеты интересы семьи, то есть сестры. Парень ведь, по моим данным, начал встречаться с Алисой Горской? А ее брату это сильно не понравилось. Как и тебе. И ты…заставил его…
– Что за бред.
– Попрошу не выражаться. Иначе…
Следователь в одну секунду преодолевает расстояние между нами.
Думаю, что снова применит прием, но он всего лишь склоняется к моему лицу.
– Иначе, щенок…, - цедит задушено. – Ты у меня…
Но все угрозы озвучить он не успевает.
Дверь распахивается, и в кабинет не заходит даже, а скорее влетает, будто его удерживали на подходе и не пускали, упитанный невысокий мужчина с рыжеватой бородкой.
– Я Велесов Максим Леонидович, адвокат семьи Горских и…в данном случае и Игната Шахова. Вы знаете, что, допрашивая несовершеннолетнего таким образом, вы нарушаете протокол?
– с ходу начинает он низким, уверенным и хорошо поставленным голосом.
Следователь выглядит раздосадованным, и это мягко сказано.
Я понимаю, что можно ненадолго расслабиться, и ни о чем не волноваться.
…
Мы с адвокатом выходим из участка, и он приглашает меня пройти к его машине.
– Ты отлично держался, - хвалит.
– У Игоря будут проблемы? – спрашиваю я, пропуская похвалу мимо ушей.
– Решим, не волнуйся. Тут был расчет именно на тебя. Ну, то есть, конкретно тебя хотели привлечь. Но парень не учел, что ты в это время находился в больнице, чему есть масса подтверждений. А против Горских они не потянут, по любому. Да и не рискнут. Думаю, они и сами это понимают, а если нет, я найду способ донести до них и уговорить забрать заявление.
– Спасибо, - благодарю я.
– Не стоит. Игорьку отписался, дал несколько советов. Ну, я еще к ним заеду сегодня.
Тут глаза адвоката сужаются. Он протягивает руку и легко касается пальцами моей шеи.
– Применял силу? – спрашивает он, приглядываясь.
– Ну так, - говорю неопределенно.
– Я это понял по тому, как ты повернул голову. Когда уже кабинеты оборудуют работающими камерами. Синяка не осталось. Заявить не получится. Ну, ничего, парень, прорвемся. Садись в машину, я тебя подкину куда надо, а заодно проведу небольшой экскурс по законам.