Только моя
Шрифт:
Он и ее успел влюбить в себя, ее Тапку. Пока Катя коротала будни на работе, Ярик с Тапкой скрашивали друг другу одиночество. И спелись весьма гармоничным дуэтом. Ярик позволял ей спать на своей подушке, а собака, в свою очередь изредка позволяла покурить в тишине, если до этого не успевала сжевать его сигареты. Впрочем, это было только поначалу, а потом Ярик стал умнее и начал прятать сигареты высоко на шкафу. Тапка заметила это и несколько дней подряд часами просиживала в коридоре возле шкафа, жалобно скуля. Ярик не обращал
Вечер выдался таким же, как и утро. Катя тихонько свернулась калачиком на полу перед телевизором, в душе мечтая о собственном кресле в своей квартире. Ярик молча растянулся на диване. Ложась спать, она погасила свет и легла на своей половинке дивана, стараясь не касаться Ярика. На подушке между ними сладко посапывала Тапка.
— У тебя критические дни? — раздался в темноте голос Ярика.
— Нет, с чего ты взял? — удивилась Катя.
— Да так, просто спросил.
С этими словами он отвернулся к стенке и, как показалось Кате, мгновенно заснул.
На следующее утро Катя проснулась по звонку будильника. Пролежала, глядя в потолок несколько минут. Она почувствовала, как рука Ярика потянулась к ней, но, остановившись на полпути, вернулась обратно.
«Это конец», — подумала Катя. — «Вот и дождалась…»
На работе в этот день ей настойчиво советовали взять отгул. Или больничный — так нехорошо, болезненно сверкали ее глаза. Вся она была непривычно резкой, дерганной, словно боялась опоздать на свой последний поезд.
Среди дня ее внезапно позвали к телефону, и она едва не рухнула в кресло, узнав в трубке голос Ярика. Он никогда не звонил ей на работу. Катя даже сомневалась, знает ли он ее номер.
— Привет. Как дела?
— Привет. — нет, ей все-таки нужно сесть в кресло и побыстрей, пока она еще держится на ногах. — Нормально. Как всегда, работы — уйма.
— Я отвлекаю?
— Нет, все в порядке. Приятно, что ты позвонил.
— Хотел услышать твой голос.
Что там было у нее в руках секунду назад? Кажется ручка, которая сейчас валяется на полу прямо у нее под ногами…
— Какие у тебя планы на вечер?
— А что? Ты хотел меня куда-то пригласить?
— Да. К себе домой. Пока не могу пригласить в какое-нибудь другое место. На костылях как-то неприлично.
— Разве для этого мне нужно особое приглашение? Или меня просто так уже не пускают?
— Пускают и ждут. Сегодня вечером.
— Хорошо. Я приду.
Положив трубку, Катя еще минут пять сидела, тупо уставившись в полированную поверхность стола. Как ни пыталась, она не могла найти смысла в состоявшемся разговоре. Из ступора ее вывел начальник, потребовавший «кончать мечтать и начать работать». Но вся работа полетела к черту, когда Ярик позвонил во второй раз.
— Мы с Тапкой решили приготовить тебе ужин.
— Вы там что, напились? — с опаской спросила
— Нет, с чего ты взяла?
— Просто ты никогда мне раньше не звонил. А теперь готовишь ужин вместе с собакой.
— Тебе неприятно?
— Приятно, просто необычно.
— У тебя точно все в порядке?
— С чего бы это такая забота?
— Я спросил, а ты не ответила. Ты такая странная в последнее время.
— Я?
— Ну не я же отворачиваюсь по утрам и сбегаю с постели, позволяя какой-то мерзкой псине дышать мне в лицо, вместо того, чтобы поцеловать в губы лежащего рядом одинокого калеку… Ты почему молчишь?
«Я не молчу — я плачу».
— Тебе… не все равно?…
— Мне?.. Вообще-то искренне наплевать… Просто я испугался, что окончательно достал тебя, и ты больше не придешь…
— Но я же оставила в залог Тапку.
— Я хочу, чтобы ты пришла.
Катя летела, мчалась домой как на крыльях. Взмокшая, раскрасневшаяся, она влетела в подъезд, не помня даже собственного имени. Возле самой двери она притормозила, отдышалась и, чертыхнувшись про себя, выудила из сумочки флакончик духов, и щедро подушила шею, запястья и грудь.
Она должна быть на все сто. На все двести.
Катя распахнула и двери и объятья практически одновременно, да так и замерла на пороге, словно пораженная громом. У дверей ее встречал совершенно незнакомый человек и криво улыбался, опираясь о дверной косяк.
— Ярик? — сипло спросила она, глядя во все глаза на тонкое, скуластое, но очень мужественное лицо, задумчивые серые глаза, высокий лоб без единой морщинки. И над всем этим шапка коротких, но густых седых волос. — Что с тобой?
— Я пригласил парикмахера на дом.
— Почему? — единственный вопрос, содержащий в себе добрый десяток других вопросов, жаждущих своего ответа.
— Как почему? Просто захотелось, наконец, стать человеком.
— Стать человеком… — словно эхо, повторила Катя и обняла его за шею.
Глава 28
Ну вот — она на свободе. Просто удивительно — даже самой не верилось — что ей удалось уйти. Наверное, спасло то, что никто ничего подобного не ожидал, и это дало ей фору минут в 15, которых с лихвой хватило, чтобы скрыться в спасительном лабиринте дворов.
Лида не знала, где находилась, и куда идет. Главное, она сумела вырваться и…
Триумф победы омрачало горькое чувство безысходности. Что ей теперь делать? Куда идти? Домой? Лида не знала, есть ли у нее еще дом. Но даже если и есть, оставаться там — верх безумия.
Бросаться в бега, искать кров, как-то существовать до рождения ребенка. И после.
Но кто будет ее кормить? У Лиды не было ни денег, ни работы. Она даже боялась подумать, что напишут в ее трудовой книжке с прежней работы. Ведь она просто исчезла. Может такое статься, что для всех она умерла.