Только мы
Шрифт:
Фатих снова посмотрел на детей – они, в отличие от обычных мальчишек, его изумляли. Они понимали с полуслова самую сложную тему, спорили, доказывали свою точку зрения, а не отбывали повинность, как остальные. Беда в том, что других учителей школы поведение ясноглазых почему-то сильно раздражало, они считали, что дети должны покорно заучивать то, что им преподают, и не сметь думать самостоятельно. А эти дети так не хотели, они просто не понимали, как можно воспринимать что-либо на веру. Им требовались доказательства, четкие и ясные.
Впрочем, самому мулле происходящее в родной стране тоже не нравилось, но он не подавал виду и молчал, понимая, что произойдет,
Вспомнив об американизации страны, мулла горько усмехнулся. С одной стороны нетерпимость, а с другой – принятие ценностей золотого тельца. Все вокруг меряется на деньги, почти как в проклятой Аллахом Америке. И при этом они смеют утверждать о чистоте и правильности веры. Да какая вера может быть у этих продажных шкур?! Двойные стандарты…
Появление ясноглазых стало для Фатиха глотком чистого воздуха, отдушиной – ведь эти невероятные дети настолько отличались от обычных, что оставалось только восторгаться. Ни один из них не признавал ни жестокости, ни личной выгоды, ни нетерпимости – они были будущим, которое уверенно заявило о себе. Одновременно мулла страшно боялся, что дети себя выдадут, и на них обратят внимание власть имущие. И похоже, это уже случилось – что-то зачастили в их небольшую частную школу проверяющие, причем кое-кто из этих проверяющих однозначно относился к силовым структурам, о чем говорили их речь и манера себя держать.
С утра Фатих заметил поблизости несколько машин, из которых за школой, не скрываясь, наблюдали крепкие молодые люди. С тех пор предчувствие надвигающейся беды не оставляло его.
– Учитель, не надо бояться, – внезапно заговорил один из ясноглазых, Салех, странно улыбаясь. – Все идет, как должно. Первый замок открыт.
– Первый замок?.. – растерялся Фатих. – Что это значит?..
– Очень скоро вы поймете сами, – с другого конца класса заверил Мустафа. – Уже сегодня. Не надо спешить, все придет в свое время.
Мулла вздохнул – дети, как обычно, говорили загадками. А попросишь объяснить, вообще наговорят такого, что голова кругом идет. У них совсем иная логика, понять их мышление практически невозможно. Но когда удавалось разгадать какую-то из их загадок, Фатих испытывал ни с чем не сравнимую радость – многие вещи при этом вставали на свои места. Многое из того, что он раньше не понимал, становилось ясным.
Прозвенел звонок. Фатих со вздохом завершил урок и отпустил детей. Затем не спеша собрал свои вещи и вышел наружу, в небольшой школьный сад. Он не рассчитывал увидеть там детей, поскольку урок был последний. Тем не менее дети, и не только из его класса, столпились в саду. Ничего не понимающий мулла взглянул за забор и похолодел. Школа была оцеплена вооруженными людьми в камуфляже
Фатих протолкался вперед и уставился на преграждающих выход их школы бойцов.
– Что это значит?! – требовательно спросил он. – По какому праву? Это частная школа! Здесь дети!
– По личному приказу его величества дети из этого списка переводятся в закрытую государственную школу, – вышел вперед офицер, судя по знакам различия, так как лицо его тоже было скрыто. – Вот список и приказ. Ознакомьтесь.
Дрожащими руками Фатих взял бумагу и прочел, несмотря на плавающие перед глазами темные пятна. Действительно, личный приказ короля. А ниже был список детей, которых должны перевести. Чем дальше мулла читал этот список, тем ему становилось хуже – в нем были указаны все до единого ясноглазые. Завершающим ударом стали стоящие под этим списком личные печать и подпись его величества. Фатиху перехватило дыхание.
– Я должен быть с детьми, я за них отвечаю… – униженно попросил он.
– По вашему поводу никаких приказов не поступало! – отрезал офицер. – Отойдите и не мешайте! У меня есть приказ, и я его выполню.
К воротам тем временем подъехал автобус с матовыми стеклами, дверь автоматически открылась, и оттуда вышел человек в европейском костюме и черных очках. Почему-то Фатиху при виде него показалось, что он видит змею.
– Почему еще не началась погрузка? – холодно поинтересовался незнакомец. – Приступайте, у нас мало времени.
– Будет исполнено, – кивнул офицер и отдал какую-то команду своим бойцам.
Несколько из них проскользнули мимо оторопевшего Фатиха и схватили за руки детей. Ими оказались Салех, Мустафа, Абдурахман и Юсуф. Ясноглазые не сопротивлялись, они молча пошли вслед за солдатами и поднялись в автобус.
– Стойте!!! – отчаянно выкрикнул Фатих, бросаясь с бойцам, схватившим еще двух ясноглазых. – Да что вы творите, шакалы?!! Это же дети!!!
Один из спецназовцев отпустил ребенка и резко оттолкнул муллу, да так, что тот отлетел в сторону и ударился головой об дерево, потеряв сознание.
Когда Фатих очнулся, то его глаза уже не были глазами человека – в них горел безумный опаловый огонь, из кончиков пальцев выросли черные когти, невидимые никому, кроме него самого. Мулла знал теперь и кто такие ясноглазые, и что происходит с миром, и кто в этом виноват, и какова его миссия. Те, кто готов ради своей власти погубить все вокруг, в том числе и самих себя, вскоре пожалеют. Они еще не понимают, что творят, но вскоре поймут. Впрочем, его эти твари мало интересовали – через их жизни и судьбы Фатих переступит, и переступит легко, без малейших угрызений совести. Такие недостойны ни жалости, ни сочувствия, и все, что с ними случится, они заслужили в полной мере.
– Да воздастся каждому по делам его… – раздался в садике скрежещущий потусторонний голос.
После этого Фатих зловеще рассмеялся и двинулся к выходу, который охраняли двое спецназовцев. Автобус с детьми уже уехал, но мулла знал, что он направляется в окрестности города Эль-Убайла. Откуда пришло это знание он не анализировал – знал, и все. Он найдет детей, а Рейли найдет его. Это будет нелегко, но они выполнят свой долг перед Всевышним.
– Стой, ты кто?! – в голосе бойца, увидевшего встрепанного человека с горящими опаловым светом глазами, явственно слышалась тревога. – До окончания обыска выходить запрещено!