Только не дворецкий

Кристи Агата

С осени 1912 года она учится в Оксфордском университете, в Сомервиль-колледже, но Дороти нельзя назвать «синим чулком» — она курит, участвует в светской жизни (и заигрывает с преподавателями), поет в оксфордском Баховском хоре, ходит в театры и на лекции заезжих знаменитостей, основывает Общество взаимного восхищения, где студентки читают друг другу свои стихи, и в конце года пишет родителям: «Чем дольше я в Оксфорде, тем более уверена, что не гожусь для научной карьеры — я создана для общества». Тем не менее она успешно сдает экзамены.

Закончив

университет в 1915 году, мисс Сэйерс пробовала себя в разных профессиях: учитель, переводчик, редактор, секретарша, копирайтер в рекламном агентстве. Она опубликовала два сборника стихов. В октябре 1920 года Оксфордский университет начал присваивать своим выпускницам степени, и Дороти в числе первых стала магистром искусств. В начале 1921 года она взялась за свой дебютный детективный роман. В 1929-м мисс Сэйерс смогла оставить рекламное агентство и жить литературным трудом.

В мае 1923 года первый роман Дороти Л. Сэйерс вышел из печати и перед публикой с восклицанием «О черт!» предстал новый великий сыщик — лорд Питер Уимзи, второй сын герцога Денверского, выпускник оксфордского Бэйлиол-колледжа, любитель старинных книг и крикета. В статье «Как я придумывала лорда Питера Уимзи» (1936) Сэйерс объясняла, что нарочно наделила своего героя огромными доходами. «Мне это ничего не стоило, а с деньгами у меня было особенно туго, и я с большим удовольствием тратила его состояние. Когда мне не нравилась моя единственная комната, снятая без мебели, я снимала для него роскошную квартиру на Пикадилли. Когда на моем половике появлялась дырка, я заказывала ему обюссонский ковер. Когда у меня не хватало денег на автобусный билет, я дарила ему „даймлер-дабл-сикс“…» К 1938 году семейная сага Уимзи развернулась в десяток романов и два десятка рассказов, лорд Питер женился на альтер эго автора — Гарриет Вэйн, авторе детективов и выпускнице Оксфорда, — и ушел на покой, но, как вы скоро узнаете, не совсем.

После этого Дороти Сэйерс практически перестала писать детективы и лишь иногда возвращалась к своим героям. (Так, во время Второй мировой войны она комментировала текущие события в журнале «Спектэйтор» в виде писем членов семьи Уимзи друг другу.)

Семейная жизнь создательницы лорда Питера сложилась непросто. После нескольких неудачных романов мисс Сэйерс в январе 1924 года втайне от всех родила своего единственного ребенка — сына, который так и вырос вдали от нее, хотя она его часто навещала. В апреле 1926-го она года вышла замуж за разведенного журналиста и писателя Освальда Артура Флеминга. Позже его депрессия привела их на грань развода.

Кроме детективов перу Дороти Л. Сэйерс принадлежат переводы «Божественной комедии» Данте (законченный ее крестницей и биографом Барбарой Рейнольдс), «Песни о Роланде», «Романа о Тристане» Томаса Британского, несколько пьес на христианские сюжеты (в том числе цикл «Рожденный на царство» о жизни Иисуса Христа, где все говорят на литературном английском, а Матфей — на сленге) и эссе.

Она была сооснователем и с 1949 года президентом Детективного клуба, составила несколько антологий детективных рассказов. В 1950 году Даремский университет присудил ей почетную степень доктора литературы.

«ТОЛБОЙЗ» —единственный рассказ про лорда Питера, в котором действует также и Гарриет Вэйн, — не был издан при жизни писательницы; в рассказе «Убийство в Пентекост-колледже» мы встречаемся с другим сыщиком — коммивояжером Монтегю Эггом, любителем рифмованных максим.

ДОРОТИ Л. СЭЙЕРС

Убийство в Пентекосм-колледже

— Вали отсюда, Флэзерс, — сказал молодой

человек во фланелевых брюках. — Новость, конечно, убойная, а вот про религию не надо. И ради бога, прекрати говорить «первокуры», как какой-нибудь коммивояжер. Дуй отсюда!

Тот, к кому обращались, прыщавый парень, по мантии которого было видно, что он — коммонер [71] , проблеял что-то невразумительное и пугливо вышел из-за стола.

— Прицепился как клещ, — сказал молодой человек во фланелевых брюках своему товарищу. — Еще и с моей лестницы [72] . Слава богу, я в следующем семестре переезжаю. Думаешь, про ректора — это правда? Бедный старый зануда — мне стыдно, что я прогулял его лекцию. Еще кофе?

71

Коммонер— студент, который не получает стипендию; коммонеры носят короткую мантию. Подробнее см. глоссарий (18).

72

В отличие от нашей «коридорной», горизонтальной системы расположения комнат, в английских университетских общежитиях система вертикальная, «лестничная». Студентов, которые живут «на одной лестнице» (друг над другом), обслуживает один и тот же скаут (университетский слуга).

— Нет, спасибо, Рэдкотт. Мне пора. Близится обед.

Мистер Монтегю Эгг, сидевший за соседним столиком, навострил уши. Виновато кашлянув, он обернулся к молодому человеку, которого звали Рэдкоттом.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он не без робости. — Я случайно услышал ваш разговор и хотел бы задать вопрос. — Увидев дружелюбную — хотя и несколько удивленную — улыбку Рэдкотта, он приободрился и продолжил: — Я коммивояжер, моя фамилия Эгг, Монтегю Эгг, представляю компанию «Пламмет и Роуз, Вина и крепкие напитки, Пикадилли». Можно узнать, что плохо в слове «первокуры»? Есть ли в нем что-нибудь обидное?

Мистер Рэдкотт покраснел до корней своих льняных волос.

— Мне очень стыдно, — выпалил он, смутившись как школьник. — Сморозил глупость. Чертов сосед.

— Ничего страшного, — сказал Монти.

— Не хотел никого обидеть. Но этот Флэзерс меня бесит. Ему следовало бы знать, что никто не говорит «первокуры», кроме городских, журналистов и приезжих.

— А как надо говорить? «Первокурсники»?

— «Первокурсники» — это правильно.

— Премного вам обязан, — сказал Монти. — Всегда стремлюсь учиться. В таких вещах легко сделать ошибку и потерять расположение клиента. В «Справочнике коммивояжера» об этом ничего не сказано; придется придумать мнемонику. Минутку. Так пойдет? «Звать оскфордского парня…»

— Я бы сказал «оксфордца», это более распространенное выражение.

— Да-да. «Звать оксфордца не надо первокуром — невежество такое на смех курам». Легко запомнить.

— У вас талант к таким вещам. — Новая поговорка позабавила Рэдкотта.

— Не исключено, — признал Монти, слегка польщенный. — В Кембридже то же самое?

— Безусловно, — ответил товарищ Рэдкотта. — И можете добавить: «Сжать университет до универа — противно и к тому же устареро». Рифма не удалась. У слова «универ» аромат девяностых.

— Как и у портвейна, который я предлагаю, — сияя, сказал мистер Эгг. — Но переговоры, конечно, надо вести на современном уровне; ловко, но без развязности. Хороший вкус — наш приоритет в торговле вином и крепкими напитками. Премного вам обязан, джентльмены, за вашу помощь. Я впервые в Оксфорде.

Не подскажете, где здесь Пентекост-колледж [73] ? У меня рекомендательное письмо к одному джентльмену оттуда.

— Пентекост? — сказал Рэдкотт. — Я бы на вашем месте начал с другого колледжа.

73

Вымышленный колледж.