Только не говори маме. История одного предательства

Магуайр Тони

По вечерам они с мужем, которого она с гордостью представила мне как известного практикующего врача, часто ужинали в городе. В их отсутствие я должна была уложить детей спать, после чего мне разрешалось смотреть телевизор в гостиной.

Вернувшись в тот день домой, я ощутила невероятную свободу. Я чувствовала, что понравилась Розе и ее детям. Впервые за долгие месяцы я подумала, что наконец-то встретила людей, которые оценили меня по моим личным качествам, а не по тому, что обо мне говорят. Не поняла я только одного: в то время как дети полюбили меня такой, какая я есть, Розе понравился именно вымышленный

персонаж, Тони, хорошо воспитанный подросток, у которого даже не было бойфренда. Ей понравилась девочка, которая любила книги и животных, мечтала нянчиться с детьми и стремилась помочь своей овдовевшей матери. Я описала ей свою огромную ирландскую семью, где было много детей, с которыми я нянчилась; правда, опустила тот факт, что родня меня отвергла.

Чувство уверенности не покидало меня всю обратную дорогу, и, окрыленная своим успехом, я вошла в наш маленький домик. Мама уже была дома, и по унылому выражению ее лица я сразу догадалась, что собеседование у нее провалилось.

— Мамочка, — выпалила я с порога, — я нашла работу. С проживанием. И приступаю завтра же. Платить будут три фунта в неделю, не считая бесплатного питания, так что я смогу помочь тебе деньгами.

Мать удивленно посмотрела на меня.

— И что ты будешь делать? — спросила она не сразу.

— Присматривать за детьми и помогать по хозяйству, — ответила я, уже зная, что последует дальше.

— О, Тони, я возлагала на тебя такие надежды, — воскликнула она, и я снова почувствовала себя виноватой в том, что не оправдала ее ожиданий.

Но именно это чувство вины укрепило мою решимость уйти из дома. И, игнорируя ее последнюю реплику, я погрузилась в размышления о том, что уже начинаю скучать по Розе, ее детям и красивому дому, в котором буду жить.

— Я буду питаться вместе с ними, когда они дома, — продолжала я.

— Если бы они знали всю правду, вряд ли посадили бы тебя за свой стол, — безучастно произнесла она. — Что ж, по крайней мере, будешь с удовольствием смотреть телевизор. Я бы тоже не отказалась, если бы могла себе это позволить.

Внешне я бодрилась, пытаясь противостоять материнской депрессии, но в глубине души все еще ждала нежности, тепла, хотя и напрасно. Если Роза видела во мне примерную дочь, то в глазах матери я была сущей эгоисткой.

Мы молча сидели в нашей крохотной гостиной, слушали радио и читали. После легкого ужина я поднялась к себе, чтобы упаковать свои скромные пожитки.

Роза всучила мне кое-какую мелочь на проезд, так что утром мне, по крайней мере, не пришлось обращаться к матери за деньгами. У порога я обернулась и посмотрела на нее, стараясь казаться невозмутимой, хотя это и далось мне с большим трудом.

— Я навещу тебя на следующей неделе, в свой выходной, — непринужденно бросила я, подхватила свой чемодан и вышла из дома; она, как обычно, ответила молчанием.

Роза показала мне мою комнату, где я быстро распаковала вещи, после чего поспешила на кухню, чтобы приступить к своим обязанностям. Мне предстояло научиться кормить детей возраста до четырех лет, и я сразу вспомнила, как кормила свою кузину, когда та была такой же маленькой.

Вскоре я обнаружила, что ничего сложного в моей работе нет. В первый же вечер, перед купанием малышей, меня представили мужу Розы, Дэвиду-старшему,

который крепко пожал мою руку и выказал надежду на то, что мне будет хорошо в их доме.

Во время купания дети заливались счастливым смехом, когда я превращала целлулоидные игрушки в подводные лодки и смело подныривала под их намыленные тельца. На шум в ванную заглянули Дэвид и Роза, уже одетые для вечернего выхода. Они пожелали детям спокойной ночи и, увертываясь от мыльной пены, поцеловали их, оставив меня при исполнении.

В тот первый вечер, как и в последующие, я вытащила из ванны пухлых извивающихся малышей, укутала их в толстые махровые полотенца и вытерла насухо. Оставалось только надеяться, что они, помня мое обещание почитать им на ночь, улягутся в постель. Сначала я загрузила малыша Дэвида в его кроватку, потом уложила девочку и почитала им сказку по выбору Рейчел. Видя, что они уже засыпают, я поцеловала их в головки и спустилась вниз, к телевизору.

Шло время, и я прониклась глубокой нежностью к детям. Когда я играла с ними, малыш Дэвид хватал мой палец своей пухлой ручонкой, радостно улыбаясь беззубой улыбкой, от которой едва не лопались его щеки. Рейчел сидела у меня на коленях с выражением серьезной сосредоточенности, пока я читала ей. Когда я возила Дэвида на прогулку в парк, она помогала мне толкать коляску, но при этом всегда держала меня за руку.

Шесть дней в неделю я готовила для них ланч и ела вместе с ними. Часто, когда дети спали после обеда, мы с Розой болтали. Иногда в ее спальне, где она примеряла свои обновки и спрашивала мое мнение.

Согретая теплом этой семьи, я начала фантазировать, будто являюсь ее частью. Я позволила себе забыть о том, что Роза, хотя и относилась ко мне по-дружески, на самом деле мне не подруга и что они с мужем — мои работодатели. Я пыталась завоевать расположение Розы, предлагая свою помощь в приготовлении чая или глажке белья. Ее, казалось, слегка забавляло мое усердие, но, разумеется, лишнюю помощь она не отвергала.

В доме всегда царила атмосфера счастья. Было совершенно очевидно, что Дэвид и Роза не только заботливые родители, но и любящие супруги. Они напоминали мне семью тети Кэтрин, и с каждым днем я все больше радовалась тому, что живу в их доме. Я всегда знала, что, когда Дэвид приходит домой, мое место рядом с детьми — либо в детской, либо на кухне, поскольку чувствовала, что им с женой очень хочется побыть вдвоем. Я не раз замечала, как Роза, заслышав шум подъезжающей машины мужа, бросалась к двери встречать его.

Зная все это, я очень удивилась, когда однажды вечером они оба зашли в ванную. Я, стоя на коленях, купала детей. Я почувствовала их присутствие прежде, чем прозвучал голос Дэвида.

— Антуанетта, — расслышала я как будто издалека. — Тебя ведь так зовут, да?

Я подняла на него взгляд, и он прочитал правду в моих глазах.

— Моя жена заменит тебя. А мы с тобой спустимся вниз поговорить.

Дальше все шло, как в замедленной съемке. На дрожащих ногах я поднялась, пытаясь встретиться взглядом с Розой, словно искала в ней поддержку, но она отвернула от меня свое пылающее лицо. Чувствуя исходящее от взрослых напряжение, мои маленькие подопечные устремили на меня недоуменные взгляды, словно спрашивая, почему я перестала играть с ними.