Только (не)любовь
Шрифт:
На этот раз я готовилась к свиданию более тщательно. Вертелась перед зеркалом и остановилась на вполне закрытом бирюзового цвета платье-сафари длиной до колена, когда в дверь позвонили. Я бросила взгляд на часы: осталось больше тридцати минут.
Видимо, Юрию невдомёк, что дамы не собираются со скоростью солдата, разбуженного на проверку.
С улыбкой открыв дверь, я уже приготовилась поздороваться и предложить зайти, как увидела того, кого меньше всего ожидала.
— Куда-то спешишь? — хмуро спросил Яр, на этот раз без разрешения проходя в комнату. — Есть
— Немного, — ответила я и протянула мужу подписанную бумагу. — Минут десять, не больше.
Ещё не хватало, чтобы Яр с Юрием встретились! Вроде бы у нас с мужем были договорённости на неприкосновенность личной жизни друг друга, но я понимала, чувствовала: ничем хорошим это не закончится.
—Отлично, — он даже не взглянул на подписанный документ, спрятав его в принесённую пластиковую папку. — Можно рассчитывать на кружку чая?
Оставалось только беспомощно развести руками. Вроде бы отказать будет невежливо, но ведь минуты так скоротечны, и совсем скоро сюда придёт другой.
— Пойдём на кухню, — кивнула я, бросив взгляд на часы. — Только помни о десяти минутах, три из которых уже прошли.
— Что ты от меня скрываешь? — спросил он, отхлебнув из кружки.
Я каждодневно завариваю свежий чай, так что дополнительного времени на его приготовление не понадобилось.
— Ничего. Просто у меня намечается свидание со всеми вытекающими, — ответила я, усмехнувшись. — Не бойся, презервативы с собой. Беременности не случится.
Глупость и пошлятина, но произнеся её, я была рада увидеть искажённое лицо мажора. Уже через секунду, Яр овладел собой, стиснул зубы и встал около окна, скрестив руки на груди.
Моя любимая кружка, в которую я по рассеянности налила ему чай, стояла так близко к краю стола, что я боялась за её сохранность.
— Больше не дождёшься от меня чаю, — буркнула я и потянулась за ней, но Яр перехватил мою руку и заставил подойти ближе.
— Отпусти! — крикнула я, но тот лишь ослабил хватку:
— Не ори! Лучше ответь, кто это, и как долго ты его знаешь? — поджав губы, медленно и со спокойным видом произнёс Яр, и в глубине его глаз зажёгся недобрый огонь.
Мне оставалось лишь натянуто улыбаться. Я не боялась его, не знаю, почему. Он сейчас казался мне большим котом, сердито рычащим, потому что почувствовал угрозу своей сытой и благополучной жизни.
А стоит погладить по шёрстке, замурчит. Может, вначале взбрыкнет, обиженно подожмёт губы, а аккуратно прикоснусь своим носом к его, и замурчит. Непременно.
— Тебе-то какое дело? Ну скажи, какое?
Яр не ответил, я лишь заметила, как вздулась голубая жилка на правой скуле.
— Подождём, — он, наконец, отпустил мою руку и чуть ли не силой вытолкал в комнату. — Садись!
И указал на диван.
— Постою, —ответила я и подошла к окну, выглянув на улицу.
Конечно, я не знала, какая машина у Юрия, да и не стала бы ему кричать, даже если бы увидела, оставалось надеяться, что мой новый кавалер — мужчина вполне благоразумный и не станет лезть на рожон.
Ведь он даже не знает, что у нас фиктивный
— И долго ты собираешься ждать? — спросила я, обернувшись.
Яр уселся в кресло и неотрывно смотрел на меня исподлобья.
— Пока не придёт это чудо, — произнёс он, и меня прорвало.
Я высказала всё, что накипело: и о том, что мы свободные люди, и о договорённостях напомнила, и с ехидной улыбкой добавила, что не собираюсь четыре года куковать в одиночестве.
Он молчал и смотрел прямо перед собой, сдвинув брови. С таким же успехом я могла бы разговаривать сама с собой.
А потом я как-то сникла и села напротив, включив телевизор. Щёлкая каналами, следила за минутной стрелкой уродливо-квадратных часов, висящих на стене.
Время бежало быстрее, чем хотелось. Пять, десять, пятнадцать минут…После того, как прошло полчаса, я поняла: никто не придёт.
А Яр всё сидел, будто прикованный, и ничего не говорил, хотя я ожидала обвинений или признания в равнодушии. И то, и это причинило бы мне одинаковую боль.
Спустя сорок минут мужчина встал и вынул из вазы букет Юрия. Я как раз успела поставить красивые тигровые лилии в вазу на туалетном столике.
И не успела я что-то сказать, как мажор открыл окно и выкинул цветы на улицу.
***
Яр закрыл окно и, поймав мой возмущённый взгляд, спокойно произнёс:
— У них был отвратительный удушливый запах. Даже голова разболелась. Иногда так бывает и с людьми: вроде внешне годный, а нельзя вытерпеть долго. Обязательно требуется свежий воздух.
— Всё равно ты не имел права приходить, когда вздумается, и распоряжаться моими вещами! Что ты выкинешь следующим? Диван? Кружку? — я чувствовала, что ещё немного, и начну говорить всё, что накипело.
А накипело многое: с одной стороны, двусмысленное поведение и слова Яра, с другой, мой таинственный кавалер, так усердно добивающийся свидания, что просто на него не явился.
— Кто он? — спросил мажор и пристально посмотрел на меня.
Яр всё время держался от меня подальше, будто от заражённой. Но задавал такие вопросы, словно мы были очень близки.
— С чего вдруг тебя это заинтересовало? — спросила я, скрестив руки на груди. Так мы и стояли, как два дуэлянта у невидимого барьера. — А твоя Вика знает, как часто ты сюда заезжаешь?
— Знает, я ничего не скрываю. Ты же мне тоже… не чужая, — пожал он плечами, но в глаза не смотрел. — Могу поинтересоваться, кто втирается к тебе в доверие?
Я усмехнулась:
— Можешь. Только вот какая штука, я могу тебе не ответить.
Улыбка не сходила с моего лица, я смотрела открыто и прямо, понимая, что снова играю в провокацию. Но, чёрт возьми, не могла иначе!
Он всё время крутится рядом, гораздо больше, чем того требуют взятые на себя обязательства, но стоит мне сделать маленький шаг навстречу, лёгкий намёк, что я хотела бы стать ближе, как Яр сразу отступает, будто волна, набежавшая на берег, но не способная удержаться на нём.