Только (не) с тобой!
Шрифт:
Я подошла к столу, за которым сейчас сидела моя одногруппница Катька, и листала какой-то журнал, завидев меня, улыбнулась.
– О, Варька, привет!– она тут же отложила журнал в сторону и откинулась на спинку офисного кресла.
– Привет, Катюх, а ты чего здесь?– с улыбкой спросила, поправляя ремешок рюкзака.
– Тётя попросила посидеть за неё, ей нужно домой съездит, ты же знаешь, в это время мало кто появляется,– я кивнула, а Катя спросила:– А ты чего здесь делаешь? Выходные же,– я вздохнула.
Посвящать одногруппницу в свои проблемы я не планировала, поэтому пришлось
– Да, я решила здесь в общаге три месяца пожить, чтобы от дома не ездить,– увиливать от ответа не очень красиво, но обстоятельства вынуждают.– Кстати, посмотри по журналу, в какой я комнате. Мне сказали, что с этим проблем не будет.
– Хорошо, секунду,– кивнула она и принялась рыться в ящичках стола, что-то там ища.– У тётки всегда тут такой беспорядок, кошмар! А вот нашла!– воскликнула она радостно и грохнула на стол толстенную синюю папку. Катька «ойкнула» и мы засмеялись.
Ещё, что мне нравится в этом универе, так это то, что всё здесь сделано в лучших традициях. Например, наша вахтерша, Людмила Фёдоровна, тётя Кати, полная дама лет сорока, любит свою работу, следит за порядком в общежитии и не пускает посторонних, но на её рабочем месте сам чёрт ногу сломит. Только Людмила Фёдоровна знает, что где лежит и может спокойно разбираться в этом беспорядке, который творится на её столе.
– Ладно, давай, поглядим,– отсмеявшись, Катя открыла конец папки и принялась водить пальцем по строчкам, написанным красивым ровным почерком.– Так, вот, Белозёрская, нашла. Ты в комнате с Ленкой. Тридцать первая, прямо по коридору.
– Спасибо, Катюш,– улыбнулась я и потопала по коридору, потом обернулась и махнула одногруппнице рукой.– Удачи!
– Спасибо, тебе тоже,– последние слова подруги меня удивили, но я не придала этому значения.
Коридор был пуст, так всегда летом, из комнат тоже не доносилось ни звука.
Тридцать первая комната была в конце коридора, я подошла к ней и дёрнула за круглую ручку, дверь оказалась заперта. Странно, Виолка, же сказала, что они будут меня в общаге ждать. Вместо того чтобы достать телефон и позвонить подруге, я постучала в дверь кулаком и крикнула:
– Эй, девчонки, вы там?– естественно ответа не последовало. Я плюнула на всё и достала телефон, набрала номер подружки. Спустя несколько секунд из комнаты донёсся весёлый мотивчик. Да они издеваются!– Девчонки, что за детский сад?
Я снова принялась колотить кулаком в дверь и тут она резко распахнулась, меня рывком втащили в комнату, от чего я вскрикнула, на секунду потеряв равновесие, и уставилась глазами в пол, чтобы не обо что не запнуться. Во мне вдруг поднялась волна негодования.
«Ну, Виолка!»,– я раздраженно подняла глаза и поражённо замерла. Прямо посреди комнаты стоял круглый, небольшой столик, а на нём тарелка с фруктами, три бокала, бутылка шампанского и шоколадный торт. Сама комната была в идеальном состоянии: две кровати по бокам, застелены ножно-розовым пледом, две тумбочки у этих самых кроватей, на полу ворсистый ковёр, все стены облеплены фотографиями. На фотографиях я увидела себя в кампании друзей, родителей, в юном возрасте, в общем, я увидела даже те фотографии, о которых никогда не подозревала.
Ленка с Виолкой улыбались, наблюдая за мной. Я была поражена ещё больше, когда поняла, что девчонки-то при всём параде. На Виолетте было сиреневое обтягивающее платье с кружевами и блестящими на солнце пайетками, русые волосы собраны в элегантную причёску, яркий макияж подчёркивал её большие зелёные глаза, пухлые губы и острые скулы, на ногах белые туфли на высоком каблуке. На Ленке же в отличие от Виолы был красный топ с оранжевыми пойетками и белого цвета облегающие брюки, огненно-рыжые волосы струились по плечам аккуратными волнами, карие глаза подведены чёрным карандашом, на губах тёмно-фиолетовая помада.
– А…– начала я ошарашено, совершенно растерявшись, и закрыла рот, так ничего, не произнеся. Девочки переглянулись и с радостным восклицанием подскочили ко мне с объятиями.
– Варька, с Днём Рождения!– я вывернулась из крепких рук подруг и осмотрела комнату уже по-другому.
– Стойте, а сегодня, что пятое?– пораженно спросила.
– Пятое, Варь, пятое,– покачала головой Виолка, поправляя прическу.
– А почему так укоризненно, Виол? Ты же знаешь, Варьке не до этого было,– толкнула Ленка подругу в бок, отчего та дёрнула волосы и одна прядь выпала из причёски. Я засмеялась, заметив на лице Виолки обиду, Ленка тоже засмеялась и снова меня обняла.– Вот тебе и стукнуло двадцать два! Кстати, как там родители?
– Нормально,– улыбнулась, правда улыбка получилась грустной, потому, что в следующий момент Виолетта нахмурилась и грозно начала:
– Варька, ну чего ты, а? Я тебе давно говорила, отчим твой, мразь редкостная!– она подошла ко мне и тряхнула за плечи.– Ты ни в чём не виновата, Варь, слышишь? Мать твоя стерва и то, что она тебя не любит не твоя вина, понятно? А на счёт отчима я давно тебя предупреждала, давно надо было от него уйти, папа бы тебе помог, а ты?…
Я не дала ей закончить, перебив:
– Вмешивать твоего отца во всё это не самая лучшая идея. И да, помощь мне не нужна, и закрыли тему!– подружка покачала головой в большой досаде, однако замолчала. Ленка же, как и всегда примирительно спросила:
– Девочки, может, не будем о плохом?
– Не будем,– кивнула Виолка, расслабившись.– Тем более, сегодня такое событие.
Ленка разрезала торт, Виолка открыла шампанское, она из нас троих единственная это умела. Я же рассматривала фотографии. Одна сразу бросилась мне в глаза, и я отцепила её от стены, взяв в руки. На этой фотографии мне было лет шесть, я стояла счастливая в красивом летнем сарафанчике, две толстые, длинные косы были перекинуты на грудь, позади меня стоял улыбающийся папа и обнимал маму за плечи одной рукой, вторая же его рука лежала у меня на плече. Я очень хорошо помню тот день. Мы тогда праздновали мой день рождения. Гуляли втроём по городу, наслаждаясь погодой, и были так счастливы, мы были семьёй!