Только невинные
Шрифт:
– Кому-нибудь что-нибудь нужно? – для проформы поинтересовалась она. – Перед тем как я уеду?
– Нет, все в порядке. Спасибо вам за все, Бекки. В том числе за то, что просидели с нами так долго сегодня.
Бекки хотела сказать, что это ее работа, но вовремя осеклась. Лора проявила человечность в весьма трудный для себя момент, и следовало это оценить. Вообще Лора оказалась совсем не такой, как ей показалось сначала, и Бекки хотелось найти какие-то теплые слова, выразить свою симпатию. Но она только кивнула всем на прощание и тихо закрыла
Направляясь к машине, Бекки с удивлением поняла, что ее лицо залито слезами. Она плакала очень редко, но этот день, решила она, ей не забыть никогда.
Лора сама открыла дверь Тому. Несколько долгих секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Сама не зная почему, Лора чувствовала себя глубоко виноватой, ей было стыдно, как будто это на ее плечах лежала ответственность за все, что сейчас расскажет ей Том. Но в его взгляде она видела только сочувствие и усталость. По-прежнему не говоря ни слова, она шире распахнула дверь и впустила его в дом.
– Извините, что так задержался. Наверное, ожидание показалось вам бесконечным. Боюсь, у меня плохие новости, Лора. И я думаю, вам лучше присесть.
Он сделал жест, предлагая им пройти в гостиную, и Лора пошла вперед. Она неловко присела на край дивана, сцепила руки на коленях и выжидательно посмотрела на Тома. Но в этот же момент в дверях появилась Стелла:
– Том, я уверена, вам нужен кофе, да? Может быть, хотите чего-нибудь поесть?
– Кофе бы очень не помешал, спасибо, Стелла. Но пока никакой еды. Еще раз спасибо. – Он тоже сел и взглянул на Лору. – Надеюсь, вы не против, Лора. Я даже не помню, когда последний раз ел или пил, и мне нужно немного подзарядить батарейки.
– Не беспокойтесь, – с усилием выговорила Лора. Ей пришлось буквально заставить себя ответить. Ее трясло, как в лихорадке, но она из последних сил пыталась держать себя в руках. – Вам нужно было позволить маме приготовить вам еду. Она находится в полной боевой готовности, но ей совершенно нечем заняться. А так она могла бы немного отвлечься.
В дверь легонько постучали, и в гостиную заглянул Уилл:
– Мама сказала, что приехала полиция. Лора, я думаю, нужно, чтобы кто-то был с тобой рядом. Ничего, если я тут посижу?
Лора бросила вопросительный взгляд на Тома, и он кивнул. Между Томом и Уиллом чувствовалась некоторая напряженность – результат допроса Имоджен, но в данный момент ей, как никогда, была необходима моральная поддержка. Лора боялась того, что вот-вот услышит.
– Да, Уилл, пожалуйста. Я буду очень благодарна. Всю семью собирать не нужно. Может быть, ты послушаешь то, что расскажет Том, а потом передашь это остальным? Не думаю, что я буду в силах. Входи и садись.
Уилл сел рядом с Лорой и тут же взял ее за руку. Его ладонь была теплой и надежной, и на мгновение ей показалось, что его сила и уверенность передалась и ей.
– Бекки уже сказала вам, что на ферме мы нашли Мирелу. Я уже ездил к ней в больницу. Наверное, вы будете рады узнать,
Стелла бесшумно вошла в гостиную и поставила перед Томом кружку с дымящимся кофе. Она посмотрела на Лору, но Уилл перехватил ее взгляд и покачал головой. Стелла кивнула и так же бесшумно вышла.
Том передал Лоре рассказ Мирелы – о том, как Хьюго убедил ее, что она «особенная», как он давал ей деньги, чтобы она могла посылать их своей семье, и держал ее на крючке, обещая «большой шанс».
Она выслушала его молча. Том отпил кофе, и Лора отметила, что он слегка колеблется. Он думает, сколько ей можно рассказать, поняла она. Ее тело было ледяным, как камень, и Уилл, должно быть, чувствовал, как трясутся ее руки.
– Я понимаю, что вы раздумываете, не пощадить ли мои чувства, Том. Прошу вас, не надо. Все равно рано или поздно все выяснится, а я бы предпочла узнать это от вас, чем от кого-нибудь другого.
Она знала, что он расскажет ей правду, но осторожно, тщательно подбирая слова. И вряд ли она могла бы просить о большем.
Том кивнул и поставил кружку на стол.
– Теперь стало совершенно ясно, почему Хьюго ввел такое правило – не расследовать случаи, когда девушки исчезали, но оставляли записки. Расследование могло бы привести к нему самому. Но, Лора, он делал это годами. Беатрис вам не говорила? Это началось еще до вашего знакомства.
– Бекки сказала, что эта девушка сидела на цепи. Это правда? Но почему, Том? Я не понимаю, зачем он это делал? Это же бесчеловечно.
– Он ее наказал. Приковал цепью и оставил немного воды, крекеров и ведро в углу. Когда мы пришли, оно было почти переполнено. Бедная девочка.
Лора сильно побледнела, но не от шока, а скорее от собственных воспоминаний и от невыносимой жалости к несчастной Миреле.
– Господи. Я знала, что все будет плохо, но… – Ее голос сорвался. – За что он ее наказал? Вы знаете?
– Она жаловалась, что не может никуда выходить и… – Том нерешительно помедлил.
– И что?
– И ей не нравился секс. Она сказала, что он любил, когда его привязывали. И всегда заставлял ее надевать рыжий парик.
Лора живо представила себе, через что пришлось пройти Миреле, и ее слегка затошнило. Теперь она понимала, почему на чердаке оказалось только три парика. Хотя нечто подобное подозревала с той самой минуты, как открыла коробку.
– Том, я должна знать. Вы сказали, что он делал это годами. Значит, были и другие девушки, с которыми он обращался так же, как с Мирелой? Вы ведь об этом хотели рассказать? Сколько их было? И что с ними случилось?
Том отвел глаза, и это уже было ответом на ее вопрос.
– Мы нашли гроссбух, своего рода книгу учета, которая была начата много лет назад. Судя по всему, какое-то время он платил этим девушкам. Мы думаем, что он давал отставленной любовнице крупную сумму, потом еще каждый месяц платил ей за молчание. Словом, он платил им отступные, и они уходили.