Только невинные
Шрифт:
В кухню незаметно вошла Имоджен. Ей не хотелось встревать, пока Алекса немного не успокоится, но, услышав слова Ханны, она не выдержала:
– Я все правильно расслышала? Ее мать уехала и бросила девочку одну? Какого черта…
Лора предостерегающе покачала головой, и Имоджен осеклась.
– Я сварю свежий кофе. А как насчет Алексы? Что тебе сделать, милая?
Алекса медленно обернулась.
– Кто вы? – спросила она.
Как это по-детски, подумала Лора, начинать сразу с того, что тебя интересует. Она решила ответить вместо Имоджен:
– Это Имоджен,
– Он же твой брат, да? Он тоже уехал? Как ты, Лора? Когда ты уезжала?
– Нет, не как я, совсем не как я. Уилл инженер, и он работает в Африке. Уже несколько лет.
– А почему она не поехала с ним?
– Они развелись. Как твои мама с папой.
Алекса посмотрела на Имоджен:
– А почему я вас раньше не видела?
– Я жила в Канаде, Алекса. Я там родилась. Детство и юность я провела в Англии, но потом, когда развелась, решила вернуться обратно, к своим корням.
Что не совсем правда, отметила про себя Лора. Имоджен жила в Англии еще года два после развода, в напрасной надежде снова сойтись с Уиллом. Как раз до тех пор, пока он не уехал в Африку. К тому времени они с Лорой уже не разговаривали. Слишком далеко развели их события одной-единственной ночи. Но даже несмотря на то, что они не общались, Лоре все равно было больно узнать, что когда-то лучшая подруга возвращается в Канаду. Она всегда надеялась, что Хьюго смягчится и они помирятся.
– Лекси, солнышко, ты знаешь, что можешь посидеть тут со мной, если хочешь. Но у тебя очень усталый вид. Может быть, ты все-таки поднимешься наверх и приляжешь? Ханна принесет тебе попить чего-нибудь теплого и посидит с тобой, пока ты не заснешь. Я знаю, еще утро, но, наверное, слезы тебя совсем измотали. К тому же ты наверняка не спала прошлой ночью, так?
– Как я могла спать? Я все время думала про бедного папочку. Как кто-нибудь мог хотеть ему зла? Он был очень хороший, ведь правда? Нам было так здорово вместе. Он всегда говорил, что нас ничто не может разлучить.
– Я знаю, милая.
– А ты поднимешься ко мне наверх? Пожалуйста, Лора. Ты расскажешь мне какую-нибудь историю про него?
– Конечно. Иди, я скоро приду.
Как только Алекса и Ханна вышли, Имоджен подошла к двери и прикрыла ее плотнее.
– Ты была права насчет Алексы. Она чудесный ребенок и гораздо симпатичнее, чем на фотографиях, которые ты мне показывала. Даже несмотря на все эти слезы и распухшее лицо. Теперь я понимаю, почему ты ее так любишь. Бедная мышка, ей так тяжело. Трудно поверить, что ей двенадцать лет, кстати. На вид она совсем еще девочка. Но что это за история с Ханной? Ты ее явно недолюбливаешь.
Лора не ответила, ожидая, что Имоджен догадается сама.
– А-а-а… Так это няня Ханна! Та самая! Да?
– Да, та самая. Она во всем подчинялась Хьюго и не видела ничего дальше собственного носа. Она все еще живет с Аннабел, но платит ей Хьюго. Вернее, платил.
Лора замолчала – ей в голову пришла новая мысль.
– Ага. Интересно, интересно. Куда же она теперь денется?
– А у тебя вообще есть какие-нибудь идеи насчет его завещания? Я имею в виду, ведь все это семейное состояние, поэтому, наверное, оно отойдет Алексе? Видимо, тебе это никогда и в голову не приходило, верно? – Как всегда, Имоджен сразу перешла к сути вопроса.
– Может быть, тебе это тоже не пришло в голову, но в последние двадцать четыре часа мне было о чем подумать, Имоджен. До завещания я как-то не дошла. Хотя, когда имеешь дело с Хьюго, следует ожидать самого неожиданного.
Ядовитый ответ не сбил Имоджен с толку.
– Кстати, о неожиданном. Тебе звонили утром. Стелла. Она едет сюда.
– Черт! Вот только мамы мне сейчас не хватало! Она же еще вчера должна была отправиться к Уиллу! Я сама купила ей билет? Что она здесь делает?
– Ты же знаешь, что она за человек, Лора. У нее появились какие-то опасения насчет малярии. Она принимала таблетки, как было прописано, но ей почему-то показалось, что этого времени недостаточно. Поэтому она решила отложить поездку на неделю, на всякий случай. Она сказала, что ты купила ей билет с открытой датой, поэтому просто поменяла день вылета.
– О господи. Почему, ну почему я не купила ей обычный билет! Сейчас она уже улетела бы и не участвовала во всем этом.
Мама никогда не испытывала к ней любви и не считала нужным притворяться, и сейчас Лора вполне могла бы обойтись без ее присутствия. Ее ожидали непростые дни, и она содрогнулась от мысли, какой допрос устроит ей мама, когда узнает, что в жизни Хьюго была другая женщина. Она схватила кофейник и налила себе полную чашку, не обращая внимания на то, что кофе уже остыл. Потом села за стол и посмотрела на Имоджен, которая все еще стояла, прислонившись к дверному косяку.
– А что, Уилл ничего не сказал тебе об этом вчера, когда вы разговаривали?
– Он просто сказал, что сам расскажет все матери. Наверное, он думал, что ты уже в курсе насчет перемены билета. А потом, ты же знаешь, как он со мной разговаривает… или, возможно, как раз не знаешь. Он говорит очень коротко, отрывисто и только по существу. Он сказал, что сейчас у него нет времени на долгие беседы и что он сообщит тебе, когда сможет прилететь. Я иногда звоню ему… изредка. Просто чтобы узнать – может быть, он ко мне переменился. Но все это напрасная трата времени.
Лоре вдруг стало очень жалко Имоджен. Она как будто всей кожей почувствовала ее глубоко запрятанную грусть.
– А ты еще будешь здесь, когда он приедет, Имо? Тебе же, наверное, надо возвращаться на работу?
– Я уже поговорила со своим боссом. У меня с собой ноутбук, а у тебя есть вай-фай. Я могу пожить у тебя столько, сколько нужно, – по крайней мере, до похорон точно.
Боже мой, еще ведь похороны, подумала Лора. Надо и об этом позаботиться. Может быть, стоит поручить это маме. Пусть займется, это ее отвлечет.