Только никому не говори
Шрифт:
Пожаловаться никому она не могла. Если мама не поверила и поругала, то кто поверит?
То есть, фактически, в 7 лет ребёнок старался изо всех сил сделать так, чтобы ее не изнасиловали.
Маленькая девочка была совершенно одна в этой беде, с мыслями о том, что же ей делать, как в этот раз сделать так, чтобы то ее не трогал.
Я совершенно убеждена в том, что матери, в подобных случаях, внутри себя, прекрасно понимают, о чем говорит ребёнок и верят ему, но «защищают» свой мир от полного разрушения , ссылаясь на то, что ребенок все
А страдания ребёнка ведь не так заметны, они тихие, подавленные.
Страданий Заремы тоже не было видно, пока она не стала весить 75 кг в 10 лет, потому что хотела изуродовать себя и ела бесконечно много, думая, что, если она станет толстой и некрасивой, то дядя отстанет.
Отстал он только, когда Зарема стала подростком, начала расти грудь и она больше не выглядела, как маленький ребёнок и стала ему не интересна.
Нельзя гарантированно сказать, что всю эту историю можно было бы предотвратить полностью, а вот свести к минимуму- да.
Во-первых, такие, как дядя Заремы, как правило, выбирают именно детей, не имеющих близкого контакта с родителями, детей тихих, послушных, не информированных, не понимающих границ.
Выбери же он ребёнка, который понимает, где его трогать можно, а где нельзя, имеющий связь с родителями, злые помыслы были бы раскрыты еще в самом начале. То есть, это бы не предотвратило опасности полностью, но свело бы к минимуму развитие этой ситуации.
Но здесь все не останавливается на отсутствии информированности ребёнка, здесь еще и отсутствие контакта с матерью, отсутствие доверительных отношений и чувства безопасности.
И снова, гарантировала бы связь с ребенком, что его никогда не коснется подобное? Нет! Но, поверь мать Заремы ей, прислушайся она к ней о имей она твердую позицию, можно было бы свести к минимуму последствия.
А ведь именно реакция родных наносит часто наибольший вред ребёнку, нежели действия сексуального характера, ведь всю серьезность происходящего ребёнок, в силу возраста еще не понимает.
И, если воли на то, чтобы наказать брата у неё не хватало, то она могла сделать все, хотя бы, чтобы держать дочь подальше от него.
Но женщина выбрала позицию страуса, спрятав голову в песок.
Мы ответственны за своих детей даже больше, чем за себя. Если в отношении себя взрослый имеет возможность выбирать, то ребёнок полностью зависим от родителя.
«Испытание от Бога»
«Они все узнали. Меня убьют. Спасите меня»– пожалуй, самое ужасное сообщение что я получала за всю свою жизнь.
Это было сообщение от 15-и летней Патимат- жительницы небольшого
Несколькими неделями ранее Патимат писала и просила о помощи. Рассказывала, что с 5 лет ее переодически насиловал родной брат, а сейчас его ещё и женят, однако, по ее словам, насилие продолжается до сих пор.
Более того, мать в курсе происходящего. На рассказ дочери она среагировала слезами, но тяжело вздохнув сказала «потерпи, пока он женится. Что делать? Это испытание от Аллаха».
Терпеть Патимат не хотела, поэтому, спустя некоторое время обратилась к за помощью уже к своей учительнице. Патимат была девочкой примерной, скоромной, отлично училась в школе, да и с учительницей у неё был хорошо налажен контакт, поэтому не верить ей повода не было.
Как поступать в этой ситуации и , что делать она не знала.
Заявить в полицию? Но тут дело в том, что село маленькое , все друг друга знают. Что, если девочке сделают только хуже, а в добавок, ещё и учительницу затравят?
Усугублялось все просьбами Патимат о том, чтобы учительница забрала ее к себе, потому что ей невыносимо находиться в доме, где мать так ее предала.
Когда девочка обратилась ко мне, у неё был конкретный запрос «я хочу уйти из дома, учиться и получать высшее образование»– и именно этот запрос от неё исходил гораздо больше, чем запрос о помощи в ее ситуации с братом.
Это меня и беспокоило. «А что, если все ложь и она просто хочет уйти от родителей?», к работе я подключила психолога, которая была на связи с Патимат постоянно.
В ту пятницу сообщение с мольбой о помощи пришло и мне и психологу. Мы не знали, куда писать, звонить. Звонить в полицию, в село- было слишком рискованно, поэтому я стала в панике звонить на горячие линии МВД Дагестана, но ни один номер телефона просто не отвечал.
Началась паника, я стала искать кого угодно, кто мог хоть как-то помочь.
Найдя личный номер телефона детского омбудсмена , я позвонила ей, но также не услышала ничего, кроме долгих гудков, тогда я стала писать ей на вотс апп, ответа все не было, дальше кто-то из знакомых скинул номер сотрудника опеки в районе, где находились то самое село, но и там ничего внятного по действиям я не услышала.
Телефон у Патимат отняли, но она смогла зайти на аккаунт Инстаграм со старого компьютера, однако писать сообщения у web версии было невозможно, поэтому она писала в комментариях о том, что ее сейчас убьют.
Я в панике звонила просто всем, чьи номера мне присылали, кто имел хоть какое-то отношение к ситуации.
И тут, просто каким-то чудом мне ответил совершенно адекватный сотрудник полиции, которому я звонила на личный номер телефона уже ночью.
Из огромного количества людей, которым я звонила, но которые обещали приехать позже , дескать, если у неё есть откуда писать, значит не все так плохо и ее не убьют, отозвался реально только он.
Он тут же среагировал и, возможно предотвратил огромную беду.