Только шоколад
Шрифт:
– Кнопа, ты белены объелась там на кухне? – Ее реакция меня заводила еще больше.
– Если ты не признаешься сразу, можешь искать другую работу! – Я уже была готова пойти на крайние меры.
– Что происходит? – Антонио снова появился неожиданно.
– Да вот, твоя подружка на людей стала кидаться. – Процедила Анна сквозь зубы.
– Какая подружка? Ты о чем? – Антонио поморщил нос.
– Так вот в чем дело! Ты себе что-то там надумала, а ущерб несет кафе? Где деньги? – Я не на шутку разозлилась и мои ладони побелели от напряжения.
– Девочки, давайте
– Хорошо. Лучше будет если ты не меня, а ее проводишь к кабинету.
Антонио сложил руки на груди и кивнул Анне, приглашая вперед. Та послушно и осторожно прошла по залу, надменно задрав нос.
Я обернулась к двери кабинета и увидела мисс Дэтт. Хуже ситуации я представить не могла. Когда мама успела вернуться? Она стояла возле распахнутой двери, не сводя с меня глаз.
– Ты уволена. – Произнесла она, когда я подошла немного ближе.
– Мисс Дэтт, я не имею к этому никакого отношения! Все утро я провела на кухне, делая шварцвальд, шеф может это подтвердить. А когда вернулась, то увидела это.
Анна за моей спиной демонстративно отпустила смешок, а Антонио молчал.
– Меня не интересует кто именно это сделал. Кафе было оставлено на тебя. Не исполнив обязанности управляющего, ты уходишь на все четыре стороны.
«Мамочка, как же так? Неужели твое сердце не останавливает тебя от таких решений? Ты прогоняешь меня прочь и даже ничего не чувствуешь?» – По моей щеке покатилась слеза. Я надеялась, что мама увидит в моем взгляде ту мысль, которую я отчаянно пытаюсь донести.
– Уволена. – Повторила она еще раз это слово, которое, словно стрела, вонзилось мне в грудь. – И что за шварцвальд? Откуда это?
– Новый торт в меню. – Я прошептала, потому что боялась услышать свой прерывающийся голос.
– Ну знаешь! – Она всплеснула руками, выдавая нарастающее негодование и ярость. – По-моему я не одобряла никаких нововведений! Это глупое самовольство! У нас есть правила! Ни одна муха не сидит в кафе без моего предварительного разрешения! Сейчас же уходи!
Я осмелилась посмотреть ей прямо в глаза, считая этот прием последней надеждой на то, что в ней наконец проснутся воспоминания. А почему бы не сказать ей правду прямо сейчас? Прямо здесь?
– Я должна вам кое-что сказать, мисс Дэтт. – Я была твердо намерена это сделать, готова как никогда.
– Ничего не желаю больше слышать! – Она протестующе подняла руку и направилась ко входной двери, снова поджимая губы.
Глава 13.
6 июля.
Питер.
В жизни часто случается много неожиданных поворотов. Взять хотя бы тот пример, когда я нашел в своем детском тайнике кучу денег, когда внезапно понял, что писанина-мое призвание (хотя мечтал просто-напросто иметь шестиметровую башенку до верху набитую золотом и купаться в нем как мультяшный богатей Скрудж Макдак). Или тот случай, что тетя Таня оказалась женой Гончарова и по счастливой случайности работает здесь, в Честере.
Это
– Питер…
Я повернулся на звук дрожащего голоса и увидел тетю Таню. Она практически не изменилась, только что на лице и руках добавились морщинки, и еще она немного похудела. Женщина закрывала руками дрожащие губы, отчаянно сдерживая слезы, но они все равно покатились по щекам.
– Мальчик мой, как ты вырос и возмужал!
Она стремительно подошла ближе и обняла меня за плечи. Я с удивлением заметил, что стал выше ее на целую голову.
– Я тоже рад вас видеть, тетя Таня!
Мы не виделись с ней с тех пор, как я стал зеленым первокурсником. Она уехала, насколько мы знали, к подруге в город, и связь оборвалась.
Все эти сопливые сентиментальности не для меня, но я все равно я почувствовал, как сердце забилось чаще. Все-таки эта женщина многое сделала для нас с Алекс в трудное время. Поэтому тепло от нашей встречи не могло меня не тронуть до глубины души.
– Костя…Константин Михайлович мне рассказал, что вы с Сашенькой здесь вместе, я бы так же хотела увидеть ее. – Она отошла и посмотрела мне в глаза, не отпуская моих рук.
– Конечно, я обязательно ей скажу, чтобы зашла с вами повидаться. Она будет в восторге! Кстати, устроилась на работу в одном из кафе на Пеппер-стрит.
– Умница! Она всегда была неравнодушна к кулинарии, как ее мать. – Тетя Таня мечтательно улыбнулась. – А живете вы далеко отсюда?
– Нет, мы специально перебрались поближе к самым сочным местам Честера. Алекс обожает рассиживаться на берегу Ди, где открывается вид на собор.
– Согласна. Отличное место. А ты занимаешься журналистикой? Так же, как и сестра остался верен себе?
– Я ни на что не променяю место в «News Day»! Правда из-за того, что редакция находится в Лондоне, я трачу кучу времени каждый день чтобы добраться туда и вернуться обратно.
– Когда я узнала, что ты работаешь в этой редакции, меня объяла такая гордость за тебя, Питер! Я рассказала всем соседям об этом! Некоторые меня теперь десятой дорогой обходят, потому что я слишком много хвалюсь своим названым сыном, надоедаю людям. – Она отрывисто засмеялась. – Ты ведь понимаешь о чем я. Я все такая же болтушка, как и раньше. Совсем не изменилась.
– Я этому рад. – Я улыбнулся ей искренней улыбкой.
Она снова засмеялась. Как же давно я не слышал ее смех. Такой тонкий, но в то же время пронзительно высокий. Я бы сказал- меццо-сопрано.
– Давай я тебе заверну хлебушка домой. Выбирай любой. Все свеженькие, горяченькие. – Она подошла к витрине и приготовила бумажный пакет.
– Спасибо. С удовольствием! Я возьму багет и пирог.
– С чем тебе пирог?
– С колбасками.
Она аккуратно завернула все в бумагу и передала мне.