Только твоя
Шрифт:
– Ты пока еще мой муж.
– Ха! "Пока". Я твой муж, дорогая, на веки вечные. Ведь что бы между нами не происходило, это не повлияет на наш крепкий союз, правда?
– Езжай домой, проспись.
Он снова ухмыляется, затем качает головой, будто потешаясь какой-то шутке, а потом поднимает покрасневшие глаза на меня:
– А где ты была этой ночью?
– Дома.
– Ах до-ома… А с кем, если не секрет?
– Одна.
– Да ладно? И не даже не воспользовалась тем, что нет мужа? – оттолкнувшись от пола ногой,
Он знает. Знает, что приходил Дамиан. Скорее всего все-таки заезжал домой утром и все разболтала соседка, что грела уши у окна.
А может, вообще следил. Он способен и на такое.
– Он приходил вернуть мою сумку, – голос даже не дрожит. – Только за этим.
– Угу, получается, сумку у тебя не украли, ты просто забыла ее у него дома? – медленно поднимется и, положив ладони на стол, нависает надо мной. – И тебе хватает наглости врать глядя мне прямо в глаза?
– У меня ее на самом деле украли!
– Чего-о-о?! – орет, не стесняясь, что за дверью Маргарита Игоревна и, возможно, ожидающие своей очереди посетители. – Каким образом твоя украденная сумка попала к нему?
– Он позвонил мне ночью, – решаю рассказать чистую правду, – Дамиан. Вызов принял грабитель и сказал…
– Сука! – удар неожиданной пощечины выходит такой силы, что перед глазами летит хоровод звезд. – Какая же ты сука! Ты врешь мне! Врешь! Ты воспользовалась моим отсутствием и притащила его в наш дом, в нашу постель!
Это не первая пощечина в моей жизни, уже приходилось терпеть подобные выходки от отчима. Но даже его удары не были настолько… не больными, нет – унизительными.
Прикрыв пылающую щеку ладонью, молча поднимаюсь и, забрав свою сумку, иду к выходу.
– Уйти хочешь? Вот так просто? – подрывается он и заслоняет собой дверь. – Хрен там, поняла? Ты все мне расскажешь!
– Пусти!
– Я подобрал тебя после него! Увез! С моей помощью ты получила образование в столице! Да ты должна быть по гроб жизни благодарна мне за это!
– Прости, что не падаю в ноги.
– Ты изменила мне с ним! Изменила тогда и изменила сейчас! – орет, брызжа слюной, взгляд абсолютно невменяем. – По-твоему, я должен это терпеть? Я похож на рогоносца?!
– Я не изменяла тебе с ним! Ни тогда, ни тем более сейчас.
Сама не знаю, откуда взялись силы быть твердой, уверенной и непоколебимой. Наверное, мне нужна была последняя капля. И она наступила.
– И знаешь, сейчас я даже жалею об этом. Надо было с ним переспать вчера, чтобы если получать, то за дело!
Он замахивается снова, но на моем лице не дергается даже мускул.
Он не ударит меня больше, я это знаю. И не ошибаюсь – рука медленно опускается.
Игнат, взъерошив пятерней волосы, бездумно подходит к окну,
– Ты лжешь, все было, – словно уговаривая себя, произносит он. – Признайся же.
– Нет, не было, – и открываю дверь. – Я ухожу.
– Рабочий день еще не закончен! – орет мне в спину, но я покидаю кабинет, изо всех сил избегая сочувствующего взгляда Маргариты.
Часть 18
– Мам, я поживу у тебя немного, ладно? Недолго... неделю, две.
– Господи, что случилось? – мама на другом конце виртуального провода явно в шоке. – Вы поругались с Игнатом?
– Да, мы поссорились.
– Это не дело, Виолетта! Проблемы нужно решать сразу, сесть за стол, обсудить все спокойно…
– Что-то не припомню тебя за переговорами с Борисом. Все больше плачущей в своей спальне или поглощающей транквилизаторы.
– Игнат не Боря! Он порядочный, честный, он помог твоему брату, в конце концов, и это достойный поступок!
– Он ударил меня, мам!
Она с мгновение молчит. И мне кажется, что кто уж как не она поймет меня и поддержит. Она же сама прошла через подобное. Но ее ответ в прямом смысле выбивает из колеи:
– Ну и что с того? Наверняка это на эмоциях, уверена, что он уже пожалел о содеянном и обязательно извинится. А ты простишь, потому что так поступает мудрая женщина.
– Господи, мама, я ушам своим не верю! – удерживая телефон между плечом и щекой, давлю на крышку чемодана коленом, борясь с настырным замком. – Если ты привыкла быть грушей для битья и не видишь в этом ничего особенного, то я вижу. Я не ты! И так жить я не буду!
– Дочь, не пори горячку. В семьях случается всякое. Если бы каждая уходила от мужа после какой-то пощечины…
– Какой-то пощёчины? – и не понимаю, истерично смеяться мне или горько плакать. – Все, мне пора. Буду считать, что ты разрешила.
Зло сбрасываю вызов.
Впрочем, чего еще от нее можно было ожидать? Женщина, которая привыкла к побоям, не видит в этом большого криминала. Такой она человек, ее не исправить. Но я подобное терпеть не буду!
Я ведь действительно прогнала Дамиана, не было даже поцелуев, не то, что измены.
Все к лучшему, даже это. Пусть вот такая некрасивая, но точка.
Удивительно, ведь произошла ужасно унизительная ситуация, но я впервые на последние три года чувствую невероятное облегчение.
Мамин дом встречает меня пустыми стенами и не самыми теплыми воспоминаниями. Здесь я жила с ненавистным отчимом, напротив телевизора на прежнем месте осталось его продавленное кресло. На мгновение даже чудится его сопение и щелчок открываемой банки солодового пива на кухне.