Только твоя
Шрифт:
– Я не против, – и говорю совершенно искренне. – Дочь Дамиана априори не может быть для меня чужой.
– Спасибо. Спасибо тебе за все! И еще раз прости…
– Ты боролась как умела. И пусть твои методы были гадкими, главное, что ты все осознала. А Артемий… Нет, не ты и твоя выходка виноваты в том, что я оказалась там, где была. Так что давай забудем это все. Я тоже дико устала. Хочу перевернуть уже эту страницу и забыть все случившееся как страшный сон.
В палату снова открывается дверь, на этот раз доктор.
Ийя
– Вижу, вы уже бодрячком. А я всегда говорил, что ничто не лечит лучше, чем здоровый сон. Как самочувствие?
– Нормально. Правда, есть еще небольшая слабость.
– Ну, в вашем положении это неудивительно. Стресс, плюс прием сильных препаратов… Но все обойдется, вы молодая, организм крепкий. Утром натощак сдайте все анализы, впрочем, медсестра еще зайдет и обо всем напомнит.
– Доктор, а… – и волнуюсь, задавая следующий, самый важный вопрос: – А вот это все, эти препараты, они… не навредят?
Он улыбается, сразу понимая, о чем я.
– Я же сказал: не волнуйтесь, думаю, все обойдется. И с вами и с ребенком все будет в полном порядке.
Дамиан переводит на меня ошарашенный взгляд и столько в нем всего читается одновременно: шок, закономерный вопрос, осторожная радость.
– Я сама только недавно узнала, – смущенно улыбаюсь, снова сжимая его ладонь. – Да, у нас скоро будет малыш.
–
Спустя пять лет
– Алиса, неси скорее блюдо, гости уже вот-вот подойдут!
– С чем нести? С картошкой или блинчиками?
– Оба неси, – и кричу вслед улепетывающим пяткам. – Не упади только, смотри! Еще прошлые болячки на коленках не зажили.
– А мне что нести, мам? – смотрит на меня глазами-бусинками мой четырехлетний сын. – Я тоже хочу помочь.
– А ты неси фрукты, – треплю ладонью темную макушку.
Артур – полная копия Дамиана, я даже не подозревала, что люди могут быть настолько похожи как внешне, так и по характеру. Тот еще сорванец, ни минуты покоя.
– Та-ак, – придирчиво осматриваю накрытый в саду стол. – А где салфетки? Да-ам! – вытягиваю шею, выискивая взглядом за живой изгородью колдующего возле мангала Дамиана. – Надеюсь, ты купил салфетки?
– Были где-то в машине, сейчас принесу, – вытирает руки о полотенце и, перекинув его через плечо, идет к гаражу, не забыв по пути привычно чмокнуть меня куда придется. На этот раз досталось левому уху.
Вот к кому время снисходительно. Ни капли ведь не изменился! Даже неприлично иметь такое поджарое тело к подступающим тридцати.
– Мяу! – слышу где-то под ногами и опускаю взгляд: какая-то белоснежная кошка трется о мою лодыжку, и я с удивлением беру животное на руки.
– А ты еще кто такая? Очередная подружка Воблы? Кто бы мог подумать, что этот парень с лишним
– Отнесем в приют. Зря, что ли, открыли, – говорит Дамиан, удерживая под мышкой огромную упаковку бумажных салфеток.
– Игнат не звонил? Он же обещал прислать кого-то из своих девочек, пора бы уже пристраивать новорожденных персов.
– Звучит так, словно он сутенер. Впрочем, есть в нем что-то такое…
– Насколько я знаю, ему не до утех – близнецы выпивают все соки. Артур! Не бери пирожки немытыми руками!
Да, мы с Игнатом спустя пару лет после развода смогли найти некий контакт. Дружбой это, конечно, не назовешь, а вот бизнес-отношения – очень даже. Его ветеринарная клиника, наш приют и гостиница для животных образовали идеальное коммерчески выгодное трио.
Два года назад он женился. Конечно, не на Кристине – познакомился с туристкой и не захотел отпускать обратно в ее то ли Липецк, то ли Воронеж. Девять месяцев спустя она родила ему сразу двоих карапузов, и наконец-то я увидела Игната степенным.
Я давно не держу на него зла. Тогда, в юности, каждый из нас делал другого по-своему несчастным.
Нужно уметь прощать. Забывать обиды. Очень нужно.
– А вот, кажется, и мама с Артемкой, – машу рукой подъехавшей машине. И вижу на соседнем пассажирском кресле какого-то седовласого мужчину. – А это еще кто? – говорю уже тише, обращая внимание Дама с шашлыков на только что прибывших. – Неужели привезла на смотрины своего Анатолия? Долго она его от нас прятала.
– Мамы тоже имеют право быть счастливыми, – мудро изрекает мой повидавший жизнь двадцатисемилетний сенсей, и я, со словами " а ну подержи-ка", пихаю ему в руки очередную подружку Воблы.
Анатолий – детский психолог в реабилитационном центре, куда мама дважды год возит Артемку. Я много о нем слышала, и вот, наконец, увидела.
Едва мы только все перецеловались, расспросили новости друг друга и даже успели сесть за стол, как к воротам подъехала очередная машина.
– Ну наконец-то! – щурясь от солнца, делаю ладонью козырек. – Наши опаздуны.
– Ма-ам! Это плохое слово! С тебя сто рублей за брань! – возмущается маленький вымогатель, и мы все вместе взрываемся в едином порыве дружного хохота.
– И кто это тут так веселится без нас, а? – по дорожке, переваливаясь по-гусиному, топает Ийя.
Алиса подскакивает с места и с криками "мама приехала!" бежит обниматься с родительницей, которую не видела целый месяц.
– Ну? Как прошли каникулы у папы с тетей Ви?
– Блеск! – шестилетняя девочка вытягивает два больших пальца и улыбается, демонстрируя прореху вместо двух нижних резцов. – Просто огонь оттянулись!
– Приедешь снова на новый год?
– Ага, конечно! Само собой! У папочки самые крутые каникулы!