Только ты
Шрифт:
— Дейзи, ты что меня не слушала? Я ни черта не стоил. И не продержался и года.
Я пожала плечами.
— Неважно. Уверена, что у тебя было много хоккейных болельщиц, которые преследовали на каждом шагу. — Я поиграла своими бровями, на что Эван сжал губы.
— Хоккейных болельщиц? Что конкретно ты имеешь в виду под словами «хоккейные болельщицы»? — Он улыбнулся, наклоняясь поближе.
Я вздохнула и закатила глаза.
— Группу горячих девушек, которые озабоченно смотрят, как вы играете своей хоккейной палкой, а после игры пытаются поиграть
Эван чуть не поперхнулся пивом, и, улыбаясь, посмотрел на меня. Было приятно видеть, что он, наконец, немного расслабился и улыбается. Эван приобнял меня и поцеловал в лоб.
— Извини, Дейзи. Но не было никаких хоккейных болельщиц. А если бы они и были, то были бы с ребятами, которые на самом деле умели играть, а не с последней линией запасных. — Он поцеловал меня в щеку и прошептал на ухо: — Что мне с тобой делать?
Я потерла его ногу и увернулась, чтобы поцеловать в губы.
— Вопрос заключается в том, что я собираюсь с тобой делать? Сила убеждения заставляет меня сомневаться в твоих словах.
Его грудь сотряслась от смеха.
— С тобой все в порядке? — Я коснулась его шеи, и он прижался ближе.
— Да. Прости, что в течение всей недели вел себя как ненормальный. Я просто хочу, чтобы отец чувствовал себя лучше после переезда. — Улыбка пропала с его лица, и он опустил взгляд на колени. — Я стараюсь заботиться о нем, но все, что делаю — это заставляю его чувствовать себя жалким. Возможно, если бы я не пошел в колледж, и не тратил свое время на такие глупости, как хоккей, он не оказался бы в этом беспорядке.
Я подняла его лицо, чтобы он мог посмотреть на меня.
— Твой отец пил независимо от обстоятельств, и я не знаю ни одного человека, который бы заботился о своих родителях так же, как ты заботишься о нем. Ты замечательный сын, но он не заслуживает такого сына, хотя бы из-за того, через что заставил тебя пройти за все эти годы.
Эван посмотрел вниз и кивнул.
— Это было довольно грубо. Он не всегда был таким. Он неожиданно потерял маму, и просто не смог с этим справиться. Я делаю все это для отца, которого помню, возможно, он все еще находится где-то там. — Черты лица Эвана показали его уязвимость, и это заставило мое сердце разбиться пополам.
— Я понимаю, что он был в ужасном состоянии, но у него остался сын, о котором он должен был заботиться. Мой отец тоже умер, когда я была ребенком, но мама нашла в себе силы и собралась ради меня. Возможно, она и превратилась в гиперопекающую личность, но делала то, что ей пришлось делать. Ты же был один. И это меня огорчает.
Эван взял мою руку и переплел наши пальцы.
— Я был не один. У меня был Джек и твоя семья. — Он пожал плечами. — Некоторые люди могут справляться с трагедией, другие нет. Моя мама была бы чертовски зла на отца, но никогда не хотела бы, чтобы я просто его оставил. Мне всегда было интересно, что она думает обо всем этом на небесах, — его голос затих.
Я протянула руки, чтобы обнять его.
— Она думает, что ты замечательный
Со льда донеслись громкие звуки, которые привлекли наше внимание. Полетели шлемы, удары, и я подпрыгнула на стуле как ребенок. Я посмотрела на Эвана, но он только покачал головой.
— Что? Я говорила тебе, что я люблю драки. На что уставился? — Я прищурилась, глядя на Эвана.
Он засмеялся, обнял меня и прижал ближе к себе.
— Ты знаешь, со времен колледжа у меня дома где-то есть старая хоккейная форма. Я могу притвориться достойным хоккеистом, а ты можешь быть сексуальной блондинкой, хоккейной болельщицей, которая все не может наиграться с моей палкой. — Эван прошелся медленными поцелуями вдоль моей шеи.
Я хихикнула, стараясь не обращать внимания на то, что мы находимся в самой гуще толпы.
— Тебе не кажется, что эта роль не слишком мне подходит? Если ты хочешь поднять ставку ты бы мог попросить форму Лундквиста на выходе. Я бы называла тебя «королем Хенриком», если хочешь.
Он укусил меня за шею, заставив нахмуриться.
— Тебе повезло, что я тебя люблю.
Да, безусловно. И настало время, показать Эвану, что его тоже любят.
ГЛАВА 16
Я посмотрел в окно на пролив Лонг-Айленд. У моего папы был прекрасный вид на водоем, и очень красивая частная комната. Вы даже не представляете, как он ворчал о том, что не хочет переезжать, когда мы его сюда перевозили. Стоит отметить, что Пейдж, которая была здесь с нами, заставила его держать при себе то, что он обычно говорил мне прямо в лицо.
— Мистер Джейкобс, вашу одежду я развесила в шкафу. Обувь внизу. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, и вы не сможете это найти.
Папа сидел на стуле рядом с кроватью, и только кивнул в ответ на слова Пейдж.
— Спасибо.
Он был вежливым, почти приятным. Я буду брать Пейдж с собой на каждый визит, если это сделает его таким любезным, но это долго не продлится. Никому не захочется мириться с ним так же, как это делаю я. Пейдж подошла ко мне и потерла спину.
— Мне очень жаль, но я вынуждена вас покинуть. У меня не получилось перенести встречу с клиентом, а он настаивал на личной встрече, а не на телефонном разговоре. Если я быстро вернусь с Уайт-Плейнтс, то еще забегу…
Я покачал головой и поцеловал ее в висок.
— Ты и так сделала достаточно. Тебе нужно отдохнуть. Ты работаешь без остановки последние девять часов, несмотря на то что всю прошлую неделю болела. Если ты рано вернешься с Уайт-Плейнтс, то направляйся прямо домой, а я забегу к тебе позже.
Пейдж взяла на себя слишком много работы между своей основной работой в агентстве и внештатными проектами на стороне. Ей стоило притормозить, прежде чем она развалится, но я не смог убедить ее не ехать со мной сегодня. Мне пришлось признать, что это была битва, которую я был рад проиграть, поскольку иметь ее на своей стороне было огромным преимуществом.