Только ты

Смит Дорис

— Послушай, Грэм, мы уже слишком взрослые, чтобы поддаться панике. А пока мы спокойны, никакой опасности нет. Я кое-что придумала. Попробую все же сориентироваться. Ты останешься здесь и будешь петь.

— Петь?

— Да. Изо всех сил, как можно громче.

— Хорошо. Только не торопитесь.

Звонкий голосок Грэма помогал ей каждый раз подниматься и идти вперед.

Нет счастья желанней, и сердце мечтает Пасти

дивный скот в чудесном Стрэтайре.

Перед ее глазами вставали пирамиды камней на вершинах гор, построенные давным-давно. Грэм, построивший свою пирамиду, был совсем юн.

— Мы с Мэгги не можем забрать свои камни, пока не сходим в горы, — сказал он.

Скоро валуны должны кончиться. Она шла вперед, оступаясь, но заставляя себя подпевать.

Когда солнце заходит и молкнут все птицы.

Она старалась, чтобы голос ее звучал так же бесстрашно, как голос Грэма. Но бесстрашия не было и в помине. Собственно, чувств уже вообще не было.

Единственное, что она ощущала, — это желание сесть и не вставать. Падал бы снег, слышалась бы издалека песня Грэма и эхо его голоса.

Луна поднимается выше и выше, И вереск нам шепчет: «Счастье в Стрэтайре».

Эхо? Какое эхо? Бред. Грэм все еще пел, но так далеко, что она еле различала слова. «Эхо» впереди нее было громким и звучным. В следующую секунду она поняла. Она кинулась вперед, спотыкаясь, не помня себя от радости. Внезапно все кончилось. Из снежной пелены вынырнула фигура. Звуки «Милого Стрэтайра» замерли в воздухе.

— Мэгги! Я здесь! — Ангус стиснул ее в объятиях. — Все хорошо. Все хорошо, успокойтесь.

Она не могла успокоиться, она рыдала, уткнувшись в его плечо.

— Грэм там, — проговорила она. — Идите на голос. Ох, Ангус, он был таким храбрым!

Порывы ветра все еще доносили до них голос Грэма. Он не знал, что уже справился со своей задачей, и явно не собирался умолкать. Надежный, смелый мальчик.

Овец я пасу на родимых холмах И Мэгги люблю, мою милую Мэгги.

— К тебе гости! — окликнул его отец. — Принимаешь?

На следующее утро никакие уговоры не смогли удержать Грэма в постели. Он гордо хромал вокруг, опираясь на альпеншток.

— Хорошо, что я взял его, — самодовольно говорил он.

— Ну, ты бы его не взял туда, где он был бы не нужен, — заметил Ангус.

Весь прошлый вечер они, дружески

пикируясь, обсуждали спасение.

— Спасать нужно по правилам, — заявил Грэм. — А они даже собак не выслали вперед.

— Да, собак не выслали. Зато выслали одного вьючного осла. — Ангус пронес Грэма на плечах две мили. Хотя сильная метель уже кончилась, это было непросто. — Хотя, говорят, каждый из нас кого-нибудь да несет на себе, — добавил он философски.

— Вы искали нас? — спросила Мэгги.

— Нет, я просто пошел встретить. Келли запомнила, где вы построили пирамиду, и привела меня к ней. Так что с вас причитается.

Стремясь уменьшить впечатление от вчерашней драматической встречи, Мэгги старалась не оставаться с Ангусом наедине.

Несмотря на его бесцеремонность, самонадеянность и снисходительность, он был «ее» мужчиной, единственным для нее. Господи, как же верно его назвали — Ангус, «один-единственный».

Келли была просто влюблена в него, и в это утро, как обычно, крутилась поблизости, словно не слышала намеков Ангуса, мол, хорошо бы помочь хозяевам с пони.

— Иди, Келли. Ты же слышала, что сказал мистер Макаллан, — резко бросила Мэгги. Она помертвела, перехватив взгляд, которым обменялись Ангус с Грэмом. Подозрения подтвердились, когда Грэм с преувеличенным трудом поднялся со стула.

— Если бы ты подала мне мою палку, Келли, я показал бы тебе лису и двух диких котов.

— Где? — подозрительно спросила Келли. Но соблазн был слишком велик.

— А-а, это мой секрет.

— Куда ты, со своей щиколоткой? — встревоженно спросила Мэгги. Если бы можно было возвращать взглядом, они бы вернулись. Она смотрела им в спины.

Ангус же смотрел на нее.

— Он не со своей щиколоткой, а с моим альпенштоком. И что еще важнее, он не вернется, пока мы не поговорим. Кстати, почему так официально? С каких это пор я превратился в мистера Макаллана?

— Я хочу, чтобы Келли понимала, что такое уважение.

— Вздор! Вы уже понаделали с ней ошибок, не надо их усугублять.

— Вы имеете что-нибудь против? — язвительно поинтересовалась она.

— Разумеется. Мы подружились с малышкой с самого начала. Несмотря на ваше противодействие! — Она открыла рот, но он не дал ей говорить. — Не трудитесь отрицать очевидное. Вы не жаждете моего общества, но кое-что вы выслушаете. Сядьте же, вас это ни к чему не обязывает.

— Простите, нам не о чем говорить. Я уеду, как только вернется Келли.

— И что из этого следует? — Его глаза сузились.

— Факты. — Невозможный человек. Неужели он не понимает, что она развязывает ему руки? — Я очень занята. Мне пришлось кое-что отложить, чтобы не портить праздник Грэму. Теперь вы здесь. Думаю, теперь я свободна.

Он побледнел.

— Извините меня за глупость. Я понятия не имел, что вы торопитесь.

— Нет. То есть, нет, я просто хотела… — Вид у нее был несчастный.