Только ты
Шрифт:
Голос его надрывается, а глаза выглядят совсем потухшими и безжизненными.
— Что случилось?
— Ничего, — отвечает он и бросает мне майку и джинсы. — Одевайся, пойдем, прогуляемся. Я хочу с тобой поговорить.
— Хорошо, — послушно отвечаю я и начинаю одеваться.
Марко выходит в коридор и говорит:
— Буду ждать тебя внизу. Только выходи тише, чтобы родителей не разбудить.
Через пять минут я полностью собранная на цыпочках спускаюсь вниз, Марко открывает дверь, и мы выходим на улицу. В его руках бутылка текилы. Она не полная, и по всему его виду понятно, что это не первая его бутылка за сегодня.
— Куда пойдем? — спрашиваю у брата.
— На ближайшую скамейку, — усмехается он.
Мы присаживаемся, и он отпивает еще текилы. Закуриваю сигарету и передаю ее брату, потом закуриваю для себя и делаю глубокую затяжку:
— Расскажи мне все, — прошу я и затихаю.
Знаю, что он разбудил меня неспроста. Он хочет выговориться, открыть мне свою душу. Такую слабость он раньше никогда себе не позволял, поэтому я молчу в ожидании, когда он соберет свои силы, чтобы начать рассказ:
— Когда я улетел на Кубу, мы расстались с Юлей. Это был наш первый скандал, но мы оба понимали, что расставание неизбежно. Ведь свой выбор я сделал. Потом я полетел в Москву. У меня там были дела… Но я не сдержался, решил отыскать ее.
— С ума сойти! — восклицаю я. — Ты ее видел?
— Да, я видел ее. Не знаю, как мне хватило сил, чтобы сдержаться и не подойти к ней. Так хотелось окликнуть ее и утонуть в ее глазах. Я не знаю, что со мной… Да нет, знаю. Я люблю ее. Но, наверное, это был единственный раз, когда я ее видел. Теперь вернусь к Карле и буду вместе с ней растить нашего ребенка. Не знаю, как объяснить все, что я чувствую к Юле. Но такого раньше я точно не испытывал…
— Даже к Ане? — робко спрашиваю я.
— Даже к Ане… — тихо отвечает Марко.
— Какая она?
— Такая, как я себе и представлял. Невероятно красивая, миниатюрная.
Стоило мне ее только увидеть, как я сразу понял, что это мое.
Голос брата снова надрывается, и он отводит взгляд в сторону.
— Может, пошлешь Карлу?
— А ребенка мне тоже послать? — срывается он.
Слезы катятся по моим щекам. Единственное, что я могу сделать — разделить с братом его горе. Оплакать вместе с ним его любовь. Которую он нашел, но не смог принять… Мы плачем вместе. Он обнимает меня и прижимает к себе:
— Росси, об этом разговоре, и вообще обо всем этом, никто не должен узнать, — говорит он, смахивая слезы. — Это единственный и последний разговор о ней.
— Как скажешь, — отвечаю и утыкаюсь к нему в грудь.
Мы плачем о растраченных надеждах и упущенных возможностях. Мы оплакиваем свою жизнь, которая, на первый взгляд, любому покажется пределом мечтаний. Но это совсем не так…
Мы допиваем текилу и возвращаемся в дом. Целую Марко в щеку и желаю хороших снов. Он кивает в ответ и целует меня в лоб:
— Спасибо, Ли, — говорит он.
— За что?
— За то, что просто выслушала…
Улыбаюсь и иду в свою комнату. На то мы и брат с сестрой, чтобы всегда быть рядом. Никогда не забуду, сколько он сделал
***
Просыпаюсь с тяжелым похмельем и сразу нахожу на тумбочке бутылку холодной минералки. Выпиваю ее залпом и с трудом поднимаюсь с кровати.
Внизу ведется оживленная беседа, я не совсем понимаю, что происходит. Плотнее закутываюсь в халат и прохожу в столовую. За столом сидят родители и Марко с Карлой. Она довольно улыбается и нагло смотрит мне прямо в глаза. Ненавижу суку. Думаю, вся моя досада отпечатывается на лице, потому что беседа резко затихает, и все смотрят на меня. Но что я могу? Собираюсь с силами и выдыхаю, садясь за стол рядом с ними:
— Доброе утро, Ли, — говорит Марко, ставя дымящуюся чашку с кофе на стол.
И в этой фразе я слышу намного больше, чем простое пожелание доброго утра. В этой фразе все. Я его понимаю и не осуждаю.
— Доброе утро, — отвечаю, и нотки недовольства все равно сквозят в моем голосе. — Значит, вы двое теперь вместе?
Карла смотрит на Марко и ждет, что он ответит на мой вопрос.
— Да, попробуем начать все с нуля. Возможно, у нас еще есть шанс быть счастливыми вместе.
Родители переглянулись и видно поняли друг друга без слов. Все уважают решение Марко, и никто не станет его осуждать. Это только его выбор и только ему нести ответственность за все его последствия.
Встаю из-за стола, так и не притронувшись к завтраку. Аппетита нет, да и смотреть на эту странную парочку мне совсем не хочется. Поднимаюсь в свою комнату, иду в душ и привожу себя в порядок. Сейчас самое время подумать о своем будущем. Я никогда не участвовала в семейном бизнесе, не помогала в благотворительном фонде бабушки. Все заботы взял на себя Марко, он потом и кровью зарабатывал и удваивал наш семейный капитал, разрываясь сразу на несколько дел. В свое время мы с Роберто продали ему свои доли в общем семейном бизнесе. Суть его заключается в постройке элитной недвижимости, высоток и закрытых поселков для миллионеров. Меня это никогда не интересовало, да и Роберто не волновало ничего, кроме его клуба. У каждого из нас есть свой трастовый счет, который нам открыла бабушка, и ежемесячно мы получаем круглую сумму, которую можем тратить на свое содержание и нужды, не работая, но наслаждаясь жизнью. Только Марко ни разу им не воспользовался и не потратил ни единого евро оттуда. Во мне снова просыпается совесть, но все в моих руках и еще не поздно изменить положение дел. Я смогу стать опорой своей семье и наконец, внести свой вклад и принести хотя бы минимальную пользу.
Сажусь в свой старенький Фиат и еду в институт подавать документы на экономический факультет. Давай, Лия! Хватит быть овощем!
Закончив с бумажной волокитой и вступительным тестом, выхожу из здания и вдыхаю разгоряченный воздух Рима. Толпа туристов снует в поисках достопримечательностей на фоне, которых они еще не успели сфотографироваться. Решаю прогуляться до ближайшей кофейни и насладиться этим новым переполняющим меня чувством. Ответственность, наверное, так оно называется. Я горжусь собой сейчас и думаю, что для этого сегодня у меня есть полное право.