Только в моих объятиях
Шрифт:
Мэри улыбнулась трясущимися губами и зажала рот кулачкам, чтобы не зарыдать в голос. Убаюканная его сильными руками, она заснула безмятежно, как дитя.
— Расскажи мне поподробнее про Анну Лей, — попросила Мэри, которой надоело прикидываться погруженной в чтение. Потянувшись, она захлопнула книгу и швырнула ее обратно в корзину. Райдер сидел на краю каменной кровати. К его больной ноге была привязана веревка, пропущенная через деревянную перекладину. Поднимая полное воды ведро, прикрепленное к другому концу веревки, он старался вернуть силу истощенным во
Он приостановился — причем в этот момент ведро с водой зависло в воздухе — и проворчал, оставаясь совершенно равнодушным к строгому взору Мэри:
— Ты ведешь себя, как шишка на ровном месте.
— Мои сестрицы твердили то же самое. Мне на это наплевать.
— Поняв, что Райдер намерен проявлять не больше повиновения, нежели ее пресловутые сестрицы, Мэри перешла от слов к действию. Она вскочила с кресла и, прежде чем он разгадал ее намерение, подхватила висевшее на веревке ведро и выплеснула из него воду обратно в пруд. Прижав ведро к груди, она поспешно возвратилась в кресло.
— Позже ты сам будешь меня благодарить за это! — буркнула она.
Райдер не сомневался. По его прикидкам, оставалось не более трех дней на то, чтобы раненая нога окончательно зажила. Сейчас подходил к концу второй день, и, встав на ноги, Маккей понял, что поспешил. Каждый шаг отдавал сильной болью. А необходимость ковылять на глазах у Мэри усиливала эту боль вдвойне.
— Злорадство никогда тебя не красило, — съязвил он, кое-как добравшись до кресла-качалки.
— Меньше всего меня волновал мой внешний вид. — В подтверждение своих слов Мэри даже прищелкнула пальцами.
И Райдер понял, что это правда. Она почти никогда не обращала внимания на то, как выглядит. Ей не были свойственны надуманно-изящные позы или отрепетированные выражения лица. Оно поражало своими прекрасными живыми чертами, несмотря на то что почти всегда хранило невозмутимо-невинное выражение. «Нет, пожалуй, все же не всегда оно казалось таким прекрасным, — тут же поправил себя Райдер. — Вот, к примеру, сейчас оно выглядит отвратительно самодовольным».
— Ну ладно. — Он с наслаждением расслабил больную ногу и помассировал рубец от раны. — Что тебе угодно знать?
— Почему она оказалась с тобой?
— Ты хочешь знать, почему она оказалась в составе конвоя или почему оказалась именно со мной?
Мэри скорчила весьма неприятную гримаску и недовольно фыркнула:
— И то и другое!
— Ну раз тебе так неймется… — Его попытка шутить не нашла отклика, и в конце концов до Райдера дошло, что Мэри абсолютно серьезна. Оставалось только гадать, что творится сейчас в ее упрямой головке. Судя по всему, вот уже больше недели она так и этак прокручивает в мозгу те сведения, которыми располагала до сих пор. — Анну Лей взяли в отряд по настоянию ее папаши. Мне показалось, что она так упорно этого добивалась отчасти для того, чтобы похвалиться передо мною своими возможностями. Накануне вечером мы повздорили, и ей приспичило продемонстрировать свое превосходство.
— О чем вы повздорили?
— Она приставала ко мне, тогда как я совершенно
— Ты унизил ее? — уточнила Мэри, не очень-то желая вдаваться в детали.
— И она заявила, что поедет с нами, — кивнул он. — Поначалу это выглядело как минутная прихоть, но потом я засомневался, не является ли это частью заранее разработанного плана.
— Почему?
— Ну, видишь ли, отец слишком уж настаивал, чтобы отправить ее с обозом. Он не уступил даже после того, как мы с генералом Гарднером растолковали ему всю опасность ситуации.
— Это по меньшей мере странно, не так ли?
— Анна Лей привыкла всегда поступать по-своему. И по-моему, к этому ее приучил собственный папочка. — Райдер продолжил массировать раненую ногу. — На следующее утро я старался держаться от нее подальше. Но когда я доложил о том, что почувствовал опасность, грозившую отряду, лейтенант сам приказал присмотреть за ней. Она путалась у меня под ногами на всем пути к водоразделу, а под конец заставила остановиться, чтобы попить. Ей, видите ли, приспичило воспользоваться моей фляжкой. Она жаловалась на все лады, что в ее фляжке вода протухла. Я счел это новым тактическим ходом, рассчитанным на то, чтобы привлечь мое внимание. Пришлось обменяться фляжками и отпить из той, которую я взял у Анны, чтобы доказать, что она болтает ерунду.
— А это было не так? — насторожилась Мэри.
— Нет, — просто признался он. — Оказывается, Анна говорила правду. Не знаю, что там было с ее водой, но она полностью вывела меня из строя. Попробуй она отпить хоть глоток — и эта гадость запросто могла ее прикончить.
— Ох, вот уж ни за что не подумаю, что она совершила бы такую глупость, — бесцеремонно заявила Мэри.
— Но откуда бы ей знать, что вода тухлая, если она сама ее не попробовала?
— Да потому, что она сама ее отравила! — заключила Мэри, откинувшись на спинку кресла.
Глава 12
— По-твоему, Анна Лей нарочно отравила воду? — переспросил с недоверием Райдер. — Но с какой стати? Чего она этим добилась?
— Помимо мести?
Райдер утвердительно кивнул.
— Боже мой, — задумчиво пробормотала Мэри. — Я все больше проникаюсь почтением к Анне Лей Гамильтон. Если я права, то она действительно всегда добивается того, чего хочет. — Подавшись вперед, девушка терпеливо пояснила:
— Она отравила свою воду, чтобы все случилось так, как случилось!
— Чтобы создалась возможность обвинить меня в попытке изнасилования?
— Вот! Это и было все время твоей главной ошибкой, — отчаянно затрясла головой Мэри. — Ты слишком однобоко, сквозь призму личных отношений, истолковал мотивы поступков Анны Лей! А что, если предположить наличие другой, более крупной цели?
— Мэри не пришлось ждать долго, Райдер мигом пришел к тем же выводам, что и она. Догадка ярким пламенем вспыхнула в его стальном взоре.
— Точно, — с удовлетворением заключила Мэри. — Она произвела отвлекающий маневр. Ведь никому и в голову не могло прийти, что ей одной удастся отвлечь тебя от выполнения обязанностей по охране отряда. Кто угодно, только не Анна Лей — после вашей стычки накануне. Вот почему она подмешала что-то в свою воду.