Только за наличные
Шрифт:
Я сжал его руку.
– Чей труп?
– Фаррара, само собой. Взгляните на эту статью. Вы найдете здесь все, что только что рассказали мне.
Он вытащил из кармана газету и протянул мне. Практически слово в слово там было напечатано то, что он рассказал мне, хотя я заметил и кое-какие неточности. В статье утверждалось, что я угнал «Бентли», но владелец машины до сих пор не найден. Я едва не задохнулся от ужаса.
Я уронил газету на пол, чувствуя себя полностью деморализованным.
– Я навел справки о «Бентли», –
– Ну и? Кому он принадлежит? – дрожащим голосом спросил я.
– Тебе, парень. Твое имя Джон Рикка и твой адрес 3945, апартаменты 4, Франклин-бульвар, Линкольн-Бич.
– Вы лжете!
– Не волнуйтесь. Я же уже сказал, что через пару недель вы придете в себя и все вспомните. Вас уже опознали.
Ну это уже слишком!
– И кто же смог опознать меня?
– Ваш кузен. Вот почему вас перевели в отдельную палату. Когда он узнал о несчастье, приключившемся с вами, он был очень обеспокоен. Он хотел, чтобы за вами был надлежащий уход.
– Но у меня никогда не было кузена, и моя фамилия не Рикка! – крикнул я, уже не в силах сдерживаться. – О чем вы говорите?
– У тебя имеется кузен, не сомневайся. Прошлой ночью, когда ты спал, он был здесь и опознал тебя. Регистрационный номер машины тоже сходится.
– Я не верю ни единому вашему слову! – Я хотел застрелить его. – Нет у меня никакого кузена! Поверьте! Я – Фаррар!
Рискин почесал ухо, снисходительно глядя на меня. Так обычно смотрят на сумасшедших.
– Успокойся, парень. Может быть, будет лучше, если ты поговоришь со своим кузеном? Возможно, ты узнаешь его, если увидишь.
Мое сердце замерло.
– С ним? О чем это вы? С кем это я буду говорить?
– С кузеном, Рикка. С кем же еще. Он ждет за дверью.
Глава 3
Мой предполагаемый кузен появился в палате бесшумно, как призрак. Это был толстенький лысый коротышка с красными прожилками на лице, выдававшими любителя алкоголя, и коротенькими кривыми ножками. На его пухлых губах играла улыбка, а безжизненные глазки казались глазами змеи.
Уж что-что, а одно было ясно: этого человека я видел впервые в жизни.
Все в нем буквально кричало о больших деньгах: костюм, сшитый у первоклассного портного, рубашка, перстень с бриллиантом величиной с голубиное яйцо на мизинце правой руки.
Он бесшумно пересек помещение. В его правой руке находился огромный букет алых гвоздик, завернутых в прозрачную бумагу.
Он остановился в футе от кровати и посмотрел на меня.
Рискин стоял чуть сзади.
– Хэлло, Джонни, – сказал толстяк. У него был тихий вкрадчивый голос.
Я ничего не ответил. Я просто потерял дар речи. Все это представление казалось мне кошмарным сном.
– А он выглядит значительно лучше, – сказал толстяк, поворачиваясь
– Я вас не знаю, – хрипло сказал я. – Уходите отсюда!
– Успокойся, парень, – сказал Рискин. – Дай же ему возможность поговорить с тобой. Ведь ты же хочешь выздороветь, не так ли? А для этого нужно привести в порядок твою память.
– Говорю вам, я не знаю этого человека!
Толстяк положил гвоздики на прикроватный столик.
– Тебе чертовски не повезло, Джонни, – продолжал между тем толстяк. – Док полагает, что я могу помочь тебе восстановить память. Я хочу помочь тебе. Понимаешь?
Я испугался. Взгляд его змеиных глаз буквально гипнотизировал меня.
– Я не хочу разговаривать с вами.
– Перестань, Джонни. Не будем заострять на этом внимание, – он бросил на меня какой-то странный взгляд. – Да и подумай о Джинни. Неужели ты забыл ее? Представляешь, что она чувствует. Она хочет видеть тебя, Джонни.
Неужели это еще не конец? Моя рука вновь начала комкать простыню.
– Я не знаю, о чем вы говорите. Я не хочу, чтобы вы находились здесь. Уходите!
– Как? Ты не помнишь Джинни? Девушку, с которой ты помолвлен? – Он красноречиво посмотрел на Рискина и пожал толстыми плечами. – Не могу в это поверить. Ты не хочешь увидеть ее? Да что с тобой?
Лежа без движения, я смотрел на него, и мороз пробегал у меня по коже.
– Побудьте вместе, – сказал Рискин. – У меня много дел. И не волнуйся, парень. Все будет в порядке, но будь же благоразумен.
Я хотел задержать его. Попросить, чтобы он выгнал это толстое привидение из палаты, но язык не повиновался мне.
После его ухода в палате воцарилась тишина. Толстяк тяжело дышал, буравя меня своими безжизненными змеиными глазками.
– Уходите, – прошептал я.
Не глядя, он пододвинул стул и уселся.
– Знаешь, как называют этого копа в полиции? – спросил он. – Лиса Рискин. Он совсем заморочил тебя своими речами. «Парень, не волнуйся. Парень, успокойся». Ты думаешь, он хочет помочь тебе? Уверяю, что нет. Он хочет вкрасться к тебе в доверие. И когда ты растаешь и все выложишь, тут-то он и навесит на тебя убийство.
Я совершенно перестал понимать, что здесь происходит. У меня было такое чувство, словно меня душат подушкой.
– Если бы не я, – продолжал толстяк, сложив на коленях руки, – ты бы уже сидел в тюрьме. Рискину нужен только мотив. Я мог бы назвать ему мотив, но держу язык за зубами, так как мы оба находимся в одной упряжке.
– Не хочу ничего слушать, – упрямо сказал я. – Убирайтесь!
– Они не знают, кто она такая. Я мог бы сказать им это, но тогда твоя песенка будет спета, – продолжал толстяк. – Конечно, я ничего не буду с этого иметь, но если понадобится, то покончу с тобой, как не раз делал это с другими.