Только звери
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, — произнес я с расстановкой, — что все эти люди, о которых ты говоришь, находятся здесь, в Венеции?
— Ну, конечно, милый. — Ее глаза округлились. — Я потому и нуждаюсь в твоей помощи. Разве ты не понял?
— Нет, — признался я, — не понял. Но заруби себе на носу — я не намерен впутываться в эти дела. А пока пойдем, позавтракаем… куда бы ты хотела?
— Я предпочла бы «Смеющийся кот», — ответила Урсула.
— Это где же?
— Не знаю, но мне очень хвалили этот ресторан, — сказала она, пудря нос.
— Ладно, я выясню.
Подозвав официанта, я рассчитался и спросил,
Мы присмотрели себе столик на свежем воздухе, под тентом, и я заказал мидии в сметане и с петрушкой, а также приготовленную на корсиканский лад баранью лопатку с каштановым пюре. Мы уже принялись за тающую во рту молодую баранину и подумывали о том, чтобы заказать сыр и какие-нибудь фрукты, когда Урсула, глядя куда-то мне за спину, испуганно вскрикнула. Я повернул голову и увидел, как к нашему столику галсами, точно яхта, приближается могучего сложения пьяный джентльмен.
— О Господи, это Реджи, — вымолвила Урсула. — Как он узнал, что они в Венеции?
— Ничего, — подчеркнул я, — главное, что их нет здесь.
— Но они могут появиться с минуты на минуту, — простонала она. — Я договорилась встретиться здесь с ними и с герцогом. Что будем делать? Быстро, милый, придумай что-нибудь.
Как я ни противился, похоже было, что мне не избежать участия в этой нелепой истории. А потому, глотнув для бодрости бренди, я встал, встречая Реджи, который в эту минуту чудом добрался-таки до нашего столика.
— Реджи, милый! — воскликнула Урсула. — Какой приятный сюрприз! Что ты делаешь в Венеции?
— Привет, Урсула, — отозвался Реджи, покачиваясь, с трудом фокусируя взгляд и выговаривая слова. — Я в-в Вен… Венешии, штоб убить одну гряжную крысу… маленькую вшивую гряжную крысу, вот заччем я в Венешии… яшно тебе?
Реджи обладал не только богатырским сложением борца, владеющего всеми мыслимыми приемами, но и широким лицом питекантропа с клочковатой бородой и усами. Лысую макушку обрамляли длинные, до плеч волосы. Далеко не привлекательную внешность дополняли мешковатый грубошерстный костюм оранжевого цвета, красный свитер и сандалии. Тем не менее он явно был способен убить юного Перри, попадись тот ему под руку, и я начал подумывать над тем, как бы выманить его из этого ресторана, пока не появились другие действующие лица.
— Реджи, дорогой, познакомься, это мой друг Джерри Даррелл, — пролепетала Урсула.
— Раджнакомитша, — сказал Реджи, сжимая мою руку в пятерне величиной с добрый окорок.
— Выпьешь с нами? — спросил я и подмигнул Урсуле в ответ на ее предостерегающий взгляд.
— Выпить, — прохрипел Реджи, грузно опираясь руками на стол. — То што надо… выпить… как шледует… большой штакан… сотни штаканов… двойной вишки с содовой.
Я принес стул, он тяжело опустился на сиденье. Подозвав официанта, я заказал виски.
— Ты уверен, что тебе еще нужно пить? — неосмотрительно спросила Урсула. — Мне кажется, с тебя уже хватит, дорогой.
— По-твоему, я пьян? — зловеще осведомился Реджи.
— Нет-нет, — поспешила Урсула исправить
— Я, — Реджи ткнул себя в грудь пальцем толщиной в банан, чтобы мы не сомневались, кого он подразумевает, — я шрезв как тудья.
Официант поставил на стол перед Реджи стакан с виски.
— Выпить, вот што мне надо, — сказал Реджи, поднимая стакан не очень твердой рукой. — Шмерть всем пар… парвшивывым дохлым ариш… ариштократичешким шутенерам.
Осушив стакан одним глотком, он удовлетворенно откинулся на спинку стула.
— Ешшо один, — весело объявил он.
— Как насчет того, чтобы прогуляться до площади Святого Марка и продолжить там? — небрежно предложил я.
— О! Да-да, отличная идея, — подхватила Урсула.
— У меня нет предрашшудков, — важно отозвался Реджи. — Мне вше равно, где пить.
— Отлично, значит — Святой Марк. — И я попросил официанта принести счет.
Однако не успел он выполнить мою просьбу, как нас (выражаясь словами Урсулы) поразил гром среди ясного неба. Она испуганно вскрикнула, я повернул голову и узрел рядом с собой аристократического вида длинного худого джентльмена, смахивающего на серого богомола в элегантном костюме и ботинках, явно шитых на заказ. Его облачение дополнял старый итонский галстук, а из грудного кармана пиджака торчал ирландский льняной платок величиной с кроличий хвостик. Серебристо-серая шляпа венчала голову с серебристо-серым лицом и серебристо-серым моноклем, вставленным в серебристо-серый глаз. Из чего я заключил, что перед нами герцог Толпаддльский.
— Урсула, дитя мое, ради Бога, извини за опоздание, но этот злосчастный катер сломался, — заговорил он, улыбаясь Реджи и мне и излучая отработанное обаяние в полной уверенности, что голубая кровь в венах всегда делает его желанным гостем, как бы он ни опаздывал.
— О, о… э… о, ничего страшного, — пролепетала Урсула.
— А кто эти твои друзья? — милостиво осведомился герцог, готовый обращаться со мной и Реджи как с представителями человеческого рода.
Не без удовольствия я заключил, что герцог и Реджи не знакомы друг с другом. Откинувшись на спинку стула, я улыбнулся Урсуле, которая смотрела на меня отчаянными глазами.
— Представь же нас, дорогая, — сказал я.
Отчаяние в ее глазах сменилось бешенством.
— Ну, — молвила она наконец, — это мой старый друг Джерри Даррелл, а это… это… э… это Реджи Монтроз.
Герцог оцепенел, и милостивое выражение на миг покинуло его лицо. Тут же он приосанился и вставил монокль покрепче в глаз, готовясь блюсти приличия.
— Хто этто? — вопросил Реджи, с трудом фокусируя взгляд на герцоге.
Урсула с мольбой поглядела на меня. Я пожал плечами. Предотвратить было не в моих силах.
— Хто эттот парень? — повторил Реджи, указывая на герцога банановым пальцем.
— Это… э… это… э… герцог Толпаддльский, — пропищала Урсула.
Затуманенное алкоголем серое вещество Реджи не сразу усвоило эту новость, но все же усвоило.
— Толпаззл? Толпаззл? Ты хошь шказать, это отец того маленького убблюдка?
— Вот что, — сказал герцог, неприметно озираясь, как озирается английский джентльмен, питающий ненависть к публичным перепалкам, — вот что, старина, нельзя ли поспокойнее? Не пристало так выражаться перед дамами.