Толкование Евангелия
Шрифт:
Хождение Иисуса по окрестным селениям
Уйдя из Назарета, Иисус ходил по окрестным селениям и учил (Мк. 6, 6).
Возрастающая слава Иисуса не давала покоя фарисеям и учителям народа; они шли теперь к Нему со всех сторон, из всех мест Галилеи, из Иудеи и даже из Иерусалима; но шли, конечно, не с тем, чтобы беспристрастно исследовать все совершенное Им и затем уверовать в Него, а за тем, чтобы найти случай или законный повод избавиться от Него обычным способом, убийством.
Исцеление расслабленного, спущенного с кровли к ногам Иисуса
Иисус нисколько не стеснялся их присутствием и продолжал Свою проповедь. И вот, когда Он, сидя в одном доме, в
Дома устраивались тогда так, что средняя часть дома была открыта сверху и называлась двором; в случае ненастья и в жаркое время года двор покрывали щитами из досок, или кожи, или полотна. Двор служил местом, куда собиралась вся семья домовладельца, где происходили приемы гостей и празднества; плоские кровли домов служили местом для прогулок и отдохновения, куда входили по лестницам, устраиваемым со двора, и иногда с улицы. Понятно, что при таком устройстве домов и дворов, не было надобности ломать кровлю и потолок, чтобы спустить сверху вниз расслабленного; надо было взойти по наружной лестнице на кровлю, дойти до начала двора, прикрытого временной разборной кровлей из щитов, снять один или несколько таких щитов и на веревках спустить вниз больного. Евангелист Марк, повествуя о том же событии, говорит, что расслабленного несли четверо (Мк. 2, 3), а четырем носильщикам нетрудно было сделать это.
Двор был всегда просторнее комнат дома; поэтому, надо полагать, что и Иисус учил в это время на дворе, где могло поместиться больше слушателей. И вот, в то время, когда Иисус учил, и когда все взоры были обращены на Него, к ногам Его спустили расслабленного. Только сильная вера во всемогущество Иисуса могла подвинуть близких этого расслабленного на такой смелый поступок. И Он, видя веру их, сказал человеку тому: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои (Лк. 5, 20; Мф. 9, 2).
Прощая расслабленному грехи, Иисус тем самым указал на греховность его прошлой жизни как на причину его болезни; быть может, невоздержанность, чрезмерное любострастие и развращенность довели его до положения расслабленного; и он сам, по-видимому, сознавал себя настолько грешным, что даже не решался просить об исцелении. По сказанию Евангелиста Матфея, Иисус, обращаясь к расслабленному, сказал: «Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои, смело надейся на исцеление, потому что за твое смирение, сознание своей греховности и сильную веру, прощаются грехи твои, а с ними уничтожается и причина твоей болезни!»
Книжники и фарисеи, сидевшие, конечно, все вместе, отдельно от презираемого ими народа, стали шептаться между собою, осуждая Иисуса в присвоении Себе власти Бога. Они говорили это, должно быть, так тихо, что слов их никто не мог слышать, потому что Иисус, обращаясь к ним, укоряет их не за слова, а за помышления.
Обнаруживая их помышления, Иисус тем самым дает им понять, что если Он обладает всеведением, свойственным одному только Богу, то, конечно, обладает и властью прощать грехи. Но, чтобы еще более вразумить их, Он спросил: «Что легче сказать: прощаются тебе грехи твои, как причина твоей болезни, и потому отныне ты будешь здоров? или же прямо сказать: встань и ходи? (Лк. 5, 23)». Если для прощения грехов нужна божественная власть, то такая же власть нужна и для исцеления болезни, которая может оставить больного после уничтожения причины ее, то есть прощения грехов.
Фарисеи не ответили на этот вопрос; да Иисус Христос и не ждал от них ответа, но чтобы вразумить их, что Он, Сын
Мгновенно вернулись к больному давно утраченные им силы; он при всех встал и не только сам пошел без посторонней помощи, но даже понес то, на чем лежал, и тем показал всем свое полное выздоровление.
Исцеленный славил Бога, простившего его грехи и даровавшего ему исцеление, а на присутствовавших напал страх и ужас. Казалось бы, такое властное прощение грехов и повеление расслабленному встать и идти домой должны были привести присутствующих к вере в Иисуса как Сына Божия; но на самом деле не только фарисеи и книжники, но даже и обыкновенные граждане, видевшие это чудо, не уверовали в Иисуса. Это видно из слов Евангелиста Матфея, повествующего, что народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам (Мф. 9, 8); если народ прославлял Бога за дарование такой власти человекам, то, значит, он считал Иисуса только человеком, хотя, быть может, и пророком. По сказанию Евангелиста Марка, присутствовавшие говорили: никогда ничего такого мы не видали (Мк. 2, 12).
Призвание мытаря Матфея
Сожалея, конечно, о такой закоренелости фарисеев и находившихся под их влиянием, Иисус вышел со двора, на котором только что совершил необычайное чудо, и тут же увидел человека, по занятиям своим считавшегося у евреев самым грешным и презренным; то был сборщик податей, мытарь, именем Левий. К нему обращается Иисус; в присутствии сопровождавших Его, в числе которых несомненно были и фарисеи, вышедшие за Ним со двора, Иисус говорит Левию: следуй за Мною.
Этот мытарь, занятый постоянно сбором пошлин, вероятно, только слышал о совершенных Иисусом чудесах, но сам едва ли видел их; однако он бросает все и, возрожденный этим призывом, идет за Иисусом. А фарисеи и книжники, слышавшие свидетельство Иоанна, видевшие чудеса, совершенные Иисусом, не пошли за Ним, то есть не сделались Его последователями. Это доказывает, что грешники, сознающие свою греховность и готовые искренно раскаяться, ближе к Царству Небесному, чем превозносящиеся своей мнимой праведностью.
Евангелист Матфей называет Матфеем того мытаря, который последовал за Иисусом по зову Его (Мф. 9, 9); а Евангелист Марк, согласно с Евангелистом Лукой, называет его Левием, добавляя при этом, что он был сын Алфея, Алфеев. Но в этом нет никакого разногласия. Все три Евангелиста говорят об одном и том же лице. Доказательством этому служат последовательность в повествованиях об этом событии и тождество всех подробностей: все три Евангелиста говорят, что призвание мытаря произошло вслед за исцелением расслабленного, а так как нет никакого основания предполагать, что Иисус, исцелив расслабленного, призвал двух мытарей, то следует признать, что все три Евангелиста говорят об одном мытаре, но называют его различно; различие же в именах объясняется тем, что у евреев был обычай иметь несколько имен: Лука и Марк называли призванного мытаря Левием, вероятно, потому, что так называли его все имевшие с ним дело как с мытарем; Евангелист же Матфей называет его, то есть самого себя, Матфеем, тем именем, которым, вероятно, называли его не как мытаря, а как человека, близкие к нему, родные. Тем же именем Матфея называют призванного мытаря и Евангелисты Марк и Лука, когда перечисляют избранных позже двенадцать Апостолов. Кроме того, все три Евангелиста совершенно одинаково описывают последовавшее затем приглашение этим мытарем Иисуса и учеников Его к себе в дом (ср.: Мф. 9, 8-17; Мк. 2, 12–22; Лк. 5, 26–39).