Толкование на книги Нового Завета
Шрифт:
Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я.
Обрати внимание на его мудрость: никого не назвал по имени, чтобы такой речью не возбудить ненависти; выражением же если кто другой думает показывает, что другие вынудили его к подобным словам. Прекрасно сказал: думает — или потому, что иудеи не могли столько надеяться на обрезание, сколько он; или же потому, что надежда на обрезание — не истинная, а только кажется такой.
Обрезанный в восьмой день.
Чем особенно они хвалились, именно обрезанием, — это он ставит на первом месте. Выражением в восьмой день он показал, что не был прозелитом.
Из
То есть не от родителей-прозелитов, а из рода самих же израильтян.
Колена Вениаминова.
То есть из более знаменитой части рода; ибо все, касающееся священства, было в уделе этого колена.
Еврей от Евреев.
Что касается моих предков, то я, говорит, происхожу от знатных иудеев. Можно было быть из рода израильтян, но не евреем от евреев. Ибо у многих дело было испорчено тем, что они не знали даже еврейского языка, живя в рассеянии между язычниками, и не точно соблюдали писания. Я же, говорит, еврей, то есть сохраняю этот характер. Или же апостол указывает этим на свое особенно благородное происхождение.
По учению фарисей.
О чем апостол выше сказал, именно: об обрезании, происхождении из рода Израилева и т. д., — все это не зависело от власти его. Теперь же он говорит о таком деле, которое совершено по его собственному избранию: по учению, говорит, фарисей, то есть по изучению закона. Фарисеи были самой знаменитой сектой у иудеев.
По ревности — гонитель Церкви Божией.
Так как некоторые из среды фарисеев были не особенными ревнителями закона, то апостол говорит, что я был ревнителем настолько, что преследовал учеников Христа.
По правде законной — непорочный.
Так как многие были ревнителями из любоначалия и по другим видам, а не ради закона, то апостол и говорит, что, будучи непорочным по правде законной, как бы я мог быть гонителем ради чего-либо человеческого, а не по ревности божественной.
Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего.
Здесь еретики, порицающие закон, говорят: вот, Павел называет его тщетою: как же после этого он мог быть дан Богом? Но прежде всего будем благодарны за то, что Дух Святой так устроил, что они принимают эти слова, как бы говорящие в их пользу. Если бы этого не было, они бы просто уничтожили эти слова, как и многие другие. Затем, обрати внимание: апостол не сказал прямо, что закон — тщета, но я почитаю его тщетою, так как закон сам по себе не есть тщета. Иначе как бы он мог приводить ко Христу, когда понимается правильно? Прежде, понимая его ложно, я не обращался ко Христу; после же, узнав истину, я обратился ко Христу, и закон теперь показал мне, что он был тщетой в то время, когда я, понимая его ложно, не обращался ко Христу. Сам же по себе закон есть приобретение. Послушай далее: не сказал: что я считал преимуществом, но: что было, так как закон поистине преимущество, потому что, освобождая людей от зверства и суеверия и делаясь лестницей, приводит нас к жизни по Христе. Подобно тому как кто, восходя по лестнице, не пренебрегает ступенями, напротив, остается благодарным,, потому что, не будь их, он не мог бы взойти. Так и закон был приобретением, теперь же мы считаем его тщетой и вредом не потому, что он таков на самом деле, но потому, что есть большая благодать. Или как человек обладающий серебром, если найдет золото, при невозможности обладать тем и другим, считает вредом удерживать серебро и оставляет при себе золото, так и закон становится вредом, если отводит от Христа, а если бы приводил к Нему, то не был бы вредом. Итак, говорит, я не только прежде считал закон тщетой, но и теперь считаю его таким. Почему же? по превосходству благодати. Видишь ли, он делает сравнение. Сравниваются же только однородные предметы, и поэтому что превосходит, то превосходит
Для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа.
Ради Христа, говорит, я от всего отказался, то есть все почел тщетой, или все отверг. Видишь ли после этого, закон не сам по себе тщета, но ради Христа. Относится ли слово сор к закону, — это не ясно. Правдоподобнее, что здесь речь идет вообще о мирских делах, ибо он выше сказал: «для Него я от всего отказался», то есть от всего мирского. Но если сказанное отнести и к закону, то бесчестия для него не будет. Ибо сор есть солома или стебель пшеницы; но стебель служит охраной и поддержкой пшеницы, так что если бы не было стебля, то не было бы и пшеницы. Но когда последняя созрела и ее выбрали, тогда стебель становится ненужным. Точно так же и закон есть утверждение и свидетель благодати; когда последняя явилась, то уже не следует оставаться при букве закона.
И найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога.
Дабы не иметь мне моей праведности, происходящей от дел закона, как бы уже совершенных мной, ибо нет праведности от дел, потому что я этих дел не совершил; но чтобы иметь праведность, происходящую чрез веру во Христа, которая есть праведность от Бога, то есть дар Божий, — праведность, оправдывающая верующих благодатью. Ибо если устами твоими будешь исповедыватъ Иисуса Господом, и сердцем твоим веровать, то спасешься (Рим. 10:9). Божественные же дары в величайшей мере превосходят ничтожность дел, совершенных человеческим старанием, как и пшеница много лучше соломы.
По вере; чтобы познать Его, и силу воскресения Его.
Итак, познание происходит через веру. Ибо какое умозаключение докажет нам воскресение? Никакое, но вера. Если же воскресение познается верой, то как будет познано умом большее — рождение? Но почему оно большее? Потому что примеров воскресения много; так как многие воскресали и до Христа. Но никто не родился от девы. Потому и праведность, которая от Бога, заключается в вере, то есть опирается на ней и имеет ее своим основанием. Сказал: и силу воскресения. Действительно, великая сила нужна для того, чтобы воскреснуть. А с другой стороны, воскресение подает нам силу для шествия по тому же пути, по которому шел Христос.
И участие в страданиях Его.
Будучи преследуемы и теснимы, говорит, мы становимся участниками страданий Христа. Потому что, если бы мы не верили, что будем с Ним царствовать, то не терпели бы так много и так сильно. Заметь, тот всего более верит в воскресение Христа, кто страдает. Послушай далее.
Сообразуясь смерти Его.
То есть делаясь совершенно подобным Ему. Как Тот страдал от людей, так и я должен страдать. Потому что преследования и страдания живописуют образ Его смерти, и мы, так сказать, делаемся христами настолько, насколько страдаем. Видишь ли, как велико достоинство страданий?
Чтобы достигнуть воскресения мертвых.
Что же? Неужели, если бы ты не страдал, Павел, то и не воскрес бы? Но под воскресением понимай здесь преславное вознесение Его на облаках, потому что все воскреснут, но не все будут вознесены на облаках: грешники внизу ожидают Судию, а святые восхищаются на облаках в сретение Господа. Сказанное ты поймешь из следующего. Умер, говорит, Христос, и я умираю. Он воскрес со славой, и я стараюсь достичь такого же славного воскресения. Заметь осторожность того, который столько сделал и который выше людей: чтобы достигнуть, говорит, ибо я еще не уверен; — настолько он смиренномудр. Об этом он говорит и в другом месте: посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1 Кор. 10:12); и еще: дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1 Кор. 9:27).