Толковая Библия. Том 3
Шрифт:
11–13. Глубокая ночь царила над землей не только в то время, когда Иудифь действовала в шатре и пока проходила лагерь - как привыкли думать, идя на молитву, но и в тот момент, когда она уже была далеко от врагов и подходила к воротам родного города. Ночное время объясняет то, что Иудифь еще издали кричит стражам городских ворот, чтобы они отворили их и, узнав ее по голосу, не приняли за неприятеля. Конечно, и желание скорее поделиться радостным чувством с земляками (а также и боязнь погони) имело здесь не второстепенное значение, тем более, что процедура открытия ворот требовала непременного созвания и присутствия старейшин города. Пока старейшины
14. Она же сказала им громким голосом: хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева, но в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою.
15. И, вынув голову из мешка, показала ее и сказала им: вот голова Олоферна, вождя Ассирийского войска, и вот занавес его, за которым он лежал от опьянения, - и Господь поразил его рукою женщины.
16. Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла! ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха.
14–16. «Хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа…» - выражение восторженнейшей радости и высочайшего величия совершившегося. «В эту ночь (Господь) сокрушил врагов наших моею рукою». Гибель Олоферна Иудифь здесь (и выше, XIII: 5 и 11 , ср. также 17 ст.) представляет как поражение всего множества врагов Израиля, которые теперь, даже и при превосходстве силы, не могли продолжать войны, снедаемые стыдом и позором за своего так бесславно погибшего вождя.
Голова Олоферна в руках Иудифи и занавес, «за которым он лежал от опьянения» - намекнули народу на возможность страшной цены, которою Иудифь, по-видимому, только и могла добыть столь блестящие трофеи (возможность пожертвования целомудрием). Предупреждая эти подозрения, Иудифь торжественно заверяет с клятвою, что Бог сохранил ее невредимой в ее целомудрии, и все самопожертвование ее ограничилось лишь претерпением похотливых взглядов сладострастника на ее лицо, прельщение которым и доставило ему погибель.
17. Весь народ чрезвычайно изумился; пали, поклонились Богу и единодушно сказали: благословен Ты, Боже наш, уничиживший сегодня врагов народа Твоего!
17. «Весь народ чрезвычайно изумился» - с одной стороны - чрезвычайно тонкому и искусному плану Иудифи, с другой - тому, что он осуществился для нее так легко и удачно, при всей своей чрезвычайной рискованности и смелости.
18. А Озия сказал ей: благословенна ты, дочь, Всевышним Богом более всех жен на земле, и благословен Господь Бог, создавший небеса и землю и наставивший тебя на поражение головы начальника наших врагов;
18. После народа прославляет Бога и благословляет Иудифь особо Озия, как главный представитель народа, причем называет ее «дочерью», показывая особо ласковое и дружественное обращение.
19. ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию, до века.
19. «Ибо надежда твоя не отступит от сердец людей, помнящих силу Божию до века» , т. е. надежда твоя на Бога, которая столь одушевляла тебя в этот изумительный подвиг не перестанет быть никогда предметом живого сердечно-признательного воспоминания
20. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим. И весь народ сказал: да будет, да будет!
20. «Ты жизни своей не пощадила при унижении рода нашего».
– Величие риска и страшная опасность действительно делали подвиг Иудифи истинно геройским непощадением жизни , хотя счастье и возвратило эту добровольно отданную на смерть жизнь к прежней безопасности и целости.
Народ закрепляет благословение Озией Иудифи заключительным «аминь аминь!» - как и в других подобных по важности случаях, напр., XV: 10 (ср. также 2 Езд IX: 47 и др.).
Глава XIV
1–4. Совет Иудифи о выступлении против врагов. 5–10. Сцена с Ахиором. 11–13. Выступление иудеев и приготовления ассирийцев. 14–19. Обнаружение гибели Олоферна и впечатление, произведенное этим событием на войско ассирийское.
1. Иудифь сказала им: послушайте же меня, братья, возьмите эту голову и повесьте на зубцах вашей стены.
2. Когда же настанет утро и солнце взойдет над землею, возьмите каждый боевое свое оружие, идите все сильные за город и дайте им вождя, как будто намереваясь сойти на равнину против передовой стражи сынов Ассура, но не сходите.
3. Тогда они, взяв все свое оружие, пойдут в свой стан, разбудят вождей войска Ассирийского, и сбегутся к шатру Олоферна, но не найдут его; оттого нападет на них страх, и они побегут от вас.
4. А вы и все живущие во всяком пределе Израильском, преследуя их, поражайте их на пути.
1–4. Иудифь еще не признает дела своего оконченным. Успеху ее подвига и блестящему его завершению должно было немало содействовать дальнейшее, причем она и теперь продолжает действовать с той же, как и прежде, уверенностью и пророчески верной точностью, расчетливостью и убежденностью. Дав совет - вывесить голову Олоферна на зубцах городской стены, она предлагает всем сильным вооружиться, ранним утром выйти за город в боевом порядке и отнюдь не выступая пока далее на равнину показать вид, что они вышли для решительного наступления. Это заставит врагов обнаружить гибель своего вождя в наиболее удачную для иудеев минуту, минуту сознания вышей необходимости в вожде, что осилит и впечатление от обнаружения гибели его до такой крайней степени, что они побегут от одного страха, и иудеям останется только преследовать их в полном замешательстве до полного поражения.
5. Но прежде, чем сделаете это, пригласите ко мне Ахиора Аммонитянина: пусть увидит и узнает он того, кто уничижал дом Израиля и прислал его к нам будто на смерть.
5. Иудифь велит призвать Ахиора, чтобы - с одной стороны - лучше подтвердилась принадлежность головы именно Олоферну, с другой - чтобы он мог успокоиться относительно своей участи и вообще, чтобы произошло то, что по убеждению Иудифи - и должно было произойти и действительно тотчас же и произошло - окончательное уверование Ахиора в силу и величие Бога Израилева и присоединение «к дому Израилеву».