Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие.
Шрифт:
«Если евр. — осег — понимать сообразно употреблению корня сего слова, глагола асеаг, — в различных местах Священного Писания (ср. 3 Цар 18:44; 4 Цар 4:24; Иов 4:2; 12:15), то оно должно значить: «задержание», а в соединении с mischpath — «суд» — «задержание приговора», «защита». Таким образом, смысл выражения — meocer umimmischpat luccah — таков: «Отрок Господень был лишен защиты и правильного суда». Как показывает история суда над Христом Спасителем, действительно, при совершении его не были исполнены главные условия правильного судопроизводства по действовавшему у иудеев уголовному праву. Требовавшееся этим правом замедление относительно приведения в исполнение смертного приговора и разрешение всякому, могущему что-либо сказать в пользу осужденного, говорить это, во время совершения над Христом Спасителем смертного
Такое понимание данного места подтверждается, по-видимому, его новозаветной параллелью: «в уничижении Его суд Его совершен» (Деян 8:53), т. е. неправедный суд над Господом произошел приспособительно к тому стесненному положению, в котором Он находился.
Но род Его кто изъяснит? «Это — едва ли не самое трудное для истолкования место из всей 53 гл. Непонятно здесь, прежде всего, противоположение новой мысли с предыдущей («но»); загадочным является и самый предмет речи — тот «род», о котором здесь говорится; наконец, совершенно неясна связь этого места с предыдущим и последующим контекстом. Наибольшую трудность представляет определение главного понятия — «рода» Мессии, которого никто не может изъяснить. В объяснении его существует множество различных предположений. Разнообразие их — по верному замечанию ученых комментаторов — обусловливается разностью понимания евр. слова — dor — «род», которое имеет два основных значения: вращение во времени и вращение в пространстве, так что по первому значению из него развиваются конкретные понятия: период жизни, род, поколение (настоящее = современники, прошедшее = предки, будущее — потомки), а по второму: жилище человека, его духа, т. е. тело, — его предков, т. е. гробница» (Комм. СПб. проф. 822).
Дум откровенно сознается, что «из многих возможных переводов трудно выбрать правильный» (schwer wahlen). Большинство экзегетов, во главе со святоотеческими (блаженный Иероним, святой Кирилл Александрийский, святой Иоанн Златоуст и др.) придерживается первого толкования, т. е. объясняет слово — dor в смысле вращения во времени, происхождения, поколения, потомства.
Некоторые из святых отцов и некоторые из новейших экзегетов (Штир и Нэильс6ах) толкуют слово dor в смысле «потомства», понимаемого, конечно, в духовном смысле, т. е. «рода или поколения детей Божиих» (См. подробнее об этом у И. Григорьева, который и сам предпочитает это толкование с. 220–221). Иные объясняют слово dor, как определение «жизни» или, точнее, «продолжительность жизни» Мессии, которая вся была сплошным недоразумением в глазах большинства иудеев (Лютер, Витринг, Урвик).
Наконец, большинство новейших экзегетов усматривает здесь указание на современное Иисусу Христу поколение, т. е. на Его «современников», для огромного большинства которых было совершенно непонятно все, что происходило с Ним (Розенмюллер, Гезениус, Реусс, Гизбрехт, Делич, Дильжанн, Властов и др).
Вторая группа экзегетов, придерживающаяся истолкования корня схх в смысле указания на место, гораздо малочисленнее, но и она имеет в своей среде авторитетные имена. Так, к ней принадлежит Кнобель, который довольно фантастично видит в слове dor указание на «могилу» Мессии, которой-де никто не знает. Дум (Duhm) придает более общий смысл слову dor, как указание на «место» вообще. Наконец, авторы комментария СПб. Академии видят здесь более частное указание на пречистое «тело» Спасителя, как место жилища Его духа (См. 823 с.). Уже одно это множество и разнообразие приведенных мнений достаточно говорит о спорности вопроса и неясности его решения.
Недаром, автор одного из самых новейших комментариев на кн. пророка Исаии после подробного разбора всех приведенных толкований, безнадежно замечает, что «ни одно из этих толкований не является удовлетворительным» (Condamin). Отсюда у него, как и у некоторых др. экзегетов, родилась даже догадка, не лишенная остроумия: не имеем ли мы в данном примере какой-либо случайной порчи текста; не следует ли вместо непонятного здесь слова doro поставить совершенно уместный в речи о суде юридический термин deboro, что значит «причина, вина» (2 Пар 19:6 [831])? И тогда весь этот стих толкуется
«Кто будет говорить об Его роде? О славных свойствах Его природы, когда Он взят в темницу и на суд, предан на смерть? Кто может подумать, или уверовать в славу Его рода, видя такое Его унижение? Здесь (как и во всей главе) противопоставляются видимое уничижение и сокровенная слава Мессии Божественной природе Его, или прославление человеческой природы по страдании», — говорит автор одной из лучших диссертаций на кн. пророка Исаии, который в подтверждение своего взгляда делает удачные ссылки на многие новозаветные места (Ин 19:9; [832] Мк 14:61–62), а также на свидетельство Иустина Философа (иер. Фаддей «Единство кн. пр. Исаии», с. 212–213, примеч. Троице-Сергиевой Лавры 1901 г.).
Итак, в заключение всего, мы приходим к выводу, что в словах пророка — род же Его кто изъяснит? — даю скрытое противопоставление унизительного вида и бедного, незнатного земного происхождения Мессии (2–3 ст.) Его действительному, небесному величию, Его предвечному рождению от Отца и Его Божескому достоинству. Очевидно, слова эти вырвались из груди пророка, как «своего рода» лирический вздох верующей души, глубоко пораженной таким резким несоответствием между данным фактом (жизнь и учение Мессии и его людской оценкой (крестная смерть за это).
Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Самым лучшим истолкованием этих слов мы считаем понимание их в смысле ответа на предыдущий вопрос; причем сначала дается сжатый и образный ответ, а затем, он поясняется. На заданный выше вопрос — род же Его кто изъяснит? — пророк сам же и отвечает: «никто, ибо это доказано не только словом, но и делом: в течение всей земной жизни Спасителя огромное большинство иудеев относилось к Нему презрительно и высокомерно, и следовательно, вовсе Его не понимало. Такое же полное недомыслие обнаружило оно и в самый решительный момент, при завершении земного служения Иисуса Христа, тем самым, что эта неразумная толпа, во главе со своими слепыми вождями, довела Его до крестной смерти. Именно, эту последнюю мысль преимущественно, и оттеняет стоящее здесь выражение, — Отторгнут от земли живых, — еще яснее переведенное у LXX и в Славянском яко вземлется от земли живот Его, указывающее на смерть, вообще, и на насильственную, в частности.
Дальнейшие слова текста — За преступления народа Моего претерпел казнь — дают повторение и разъяснение предыдущей мысли — о крестной смерти Мессии. Этот параллелизм мыслей, с которым мы так часто встречаемся у пророка Исаии (равно как и у многих др. библейских авторов) — необходимая дань законам еврейской поэзии, стихотворным размером которой написано большинство его вдохновенных речей и, в частности, рассматриваемая нами величайшая поэма (52:13; 53).
По мысли своей, данная фраза очень близко стоит к содержанию пятого стиха, но с тем некоторым различием, что в ней резче подчеркивается вся черная неблагодарность и вся крайняя преступность иудейского народа: тот народ, который был избранником Бога («народ свой») и за преступления которого, прежде всего, и пострадал Христос, он-то именно и явился активным исполнителем смертной казни над Ним, усиленно добиваясь ее, даже вопреки желанию римского правительства (Понтия Пилата).
9. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его.