Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие.

Лопухин Александр Павлович

И Ангел лица Его спасал их… «Ангел лица» — единичное выражение Библии, не имеющее себе параллелей; по крайней мере, по внешней форме. Со стороны же своего внутреннего содержания, оно, вероятно, равнозначуще с такими употребительными в Библии терминами, как «Ангел Божий», или «Ангел Господень» (Исх 14:19 [915]).

Небезынтересно сопоставить с рассматриваемым выражением и еще следующее место из кн. Исход, в котором проводится, если не субстанциальная, то личная разница между Самим Господом и Его Ангелом: «и пошлю пред тобою (т. е. пред Моисеем и народом еврейским) Ангела (Моего)… ибо Сам не пойду среди вас, чтобы не погубить Мне вас на пути, потому

что вы народ жестоковыйный» (Исх 33:2–3). Правильнее всего, по нашему мнению, думать, что и пророк Исаия здесь имеет в виду именно тот самый факт, о котором говорит и только что процитированное место из кн. Исход. Выше пророк Исаия отметил факт торжественного избрания Богом Израиля на Синае (8 ст.), а теперь, в порядке последовательности, он указывает на факт осязательного водительства евреев Богом, в продолжение их сорокалетнего странствования по пустыне Аравийской (Исх 14:19–20; 33:9–10).

Взял и носил их… Намек на известный библейским образ, в котором трогательно-промыслительное отношение Господа к Израилю сравнивается с отношением орлицы к своим детенышам. Он впервые дан в той же кн. Исход (19:4 [916]), а впоследствии более подробно был развит Самим Господом Иисусом Христом (Мф 23:37 [917]).

10. Но они возмутились и огорчили Святаго Духа Его; поэтому Он обратился в неприятеля их: Сам воевал против них.

Но они возмутились и огорчили Святого Духа Его… Здесь должно видеть, прежде всего, указание на многочисленные отдельные случаи возмущения от. евреев против Всевышнего, бывшие как еще при Моисее (Исх 32:7–10; Чис 14:11; [918] 20:24; 25:6), так и после него (Суд 2:11; [919] 3:7; 4:1; 6:1; 8:33; и др.). А затем, разумеется, нельзя не находить здесь и более общего определения характеристической черты «жестоковыйного» Израиля, которую, приблизительно в тех же выражениях, повторил позднее и первомученик архидиакон Стефан, в своей известной миссионерско-обличительной речи (Деян 7:51 [920]).

Сам воевал против них… Своим вероломным поведением Израиль, говоря антропоморфически, возмущал Господа, и Он, из его союзника и друга, как бы превращался в его противника и врага. Впрочем, даже и этот праведный гнев Всевышнего всегда преследовал положительные, воспитательные цели: он заставлял Израиля задуматься над своим поведением, отрезвиться от заблуждений и снова искать союза с покинутым Господом. Можно даже предположить, что у пророка Исаии содержится здесь и более конкретный намек на ближайшие политические бедствия народа Божия, ввиду угрожающего призрака ассиро-вавилонского плена, произведшего на иудеев, как известно, наиболее сильное отрезвляющее действие. Послепленные иудеи уже не уклонялись в идолопоклонство и, по крайней мере, с внешней стороны сделались более ревностными блюстителями Моисеева закона, о чем, нужно думать, пророк и говорит дальше.

11. Тогда народ Его вспомнил древние дни, Моисеевы: где Тот, Который вывел их из моря с пастырем овец Своих? где Тот, Который вложил в сердце его Святого Духа Своего, 12. Который вел Моисея за правую руку величественною мышцею Своею, разделил пред ними воды, чтобы сделать Себе вечное имя, 13. Который вел их чрез бездны, как коня по степи, и они не спотыкались?

С 11–14 ст. Под влиянием, главным образом, тяжелых политических бедствий, которые, с одной стороны, были выражением гнева Господа на свой народ (Втор 31:27; [921] 32:20, 23; Плач 2:5), а с другой — средством его теократического воспитания, Израиль, мало-помалу, приходил к сознанию всей преступности своего поведения и начинал проявлять признаки раскаяния и обращения к Богу.

Тогда народ Его вспомнил древние дни Моисеевы… Тогда, т. е. в момент этих бедствий, или даже и по окончании их, но это особенно заметно стало в последний, послепленный период. В

дальнейшем содержании этого стиха, равно как и трех, следующих за ним (12, 13 и 14), кратко вспоминаются главнейшие Божественные благодеяния, дарованные Израилю при Моисее и его преемниках, а именно: избавление из египетского рабства, переход через Чермное море и спасение от преследования фараона, синайское законодательство и водительство по пустыне аравийской, с водворением в земле Обетованной, как его желанным концом.

14. Как стадо сходит в долину, Дух Господень вел их к покою. Так вел Ты народ Твой, чтобы сделать Себе славное имя.

Чтобы сделать Себе славное имя… или, как в 12 ст., «вечное имя». Величественный ряд благодеяний и чудес, явленных Господом Израилю, как мы знаем из истории, действительно, делал «славным и знаменитым» у всех народов и самое имя Всевышнего (Исх 9:16; [922] 15:11–16). Но «слава Господня» не имеет ничего общего с людским тщеславием; это есть лишь достижение людьми конечной цели их существования, как это прекрасно выражено в первом же прошении молитвы Господней: «да святится имя Твое» (Мф 6:9). Вообще надо заметить, что по смыслу библейского мировоззрения отношение к «имени Господа» — т. е. его прославление или хуление, являются главным критерием всего морального поведения человека (ср. 19 ст.).

15. Призри с небес и посмотри из жилища святыни Твоей и славы Твоей: где ревность Твоя и могущество Твое? — благоутробие Твое и милости Твои ко мне удержаны.

С 15 по 19 ст. Если только что рассмотренный отдел первой части молитвы, по характеру его, можно назвать историческим, то настоящий отдел правильнее всего будет обозначить, как умилостивительно-просительный и глубоко-покаянный.

Призри с небес и посмотри… где ревность Твоя и могущество Твое? В пламенной молитве своей за народ Божий пророк Исаия, подобно Моисею (Чис 14:13–18), с «воплем крепким» обращается к Господу и просит Его снисходительно взглянуть со Своей небесной высоты на крайне бедственное состояние Его народа. Тяжесть такого положения особенно усугубляется тем обстоятельством, что народ израильский теперь оказывается как бы покинутым Богом: Его ревность и могущество, Его благоутробие и милость не изливаются теперь так обильно и для всех очевидно, как это было раньше, в «древние дни Моисеевы». Как муж, окончательно изверившийся в добропорядочности своей жены, перестает уже ревновать ее и делается к ней совершенно равнодушным, так и Господь, сетует пророк, утратил свою историческую «ревность» к Израилю (Исх 20:5 [923]) и перестал промышлять о нем.

16. Только Ты — Отец наш; ибо Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: «Искупитель наш».

Только Ты Отец наш… Ты Господи, Отец наш… Вот самое горячее и сильное исповедание Господа от лица лучших сынов верного Израиля. Несмотря как бы на некоторое забвение Богом Своего народа, лучшие сыны последнего не перестают обращаться к Нему, как к Своему единственному защитнику и Отцу. Это сильное и твердое исповедание Израилем факта своего избранничества Богом должно быть поставлено в связь с таким же убежденно-твердым констатированием его в раннейших словах пророка, сказанных им от лица Самого Всевышнего (8 ст.).

Израиль не признает нас своими… «Авраам» и «Израиль» — здесь, очевидно, синонимы: они являются общим обозначением исторического Израиля, или, точнее, того большинства иудейского народа, которое по своей слепоте, не признало Мессии и не уверовало в него, когда Он пришел. При таком понимании данного места, лица, говорящие через пророка, заметно выделяются из состава этого большинства; они именно являются представителями того верного меньшинства Израиля, которое узнало Мессию и тем самым оправдало свое Божественное избрание, хотя за это подверглось ненависти своих же соплеменников.