Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги учительные.

Лопухин Александр Павлович

Глава XXXI

Третья речь Иова к друзьям. 1–40. Иов наказан беспричинно и незаслуженно, так как в прежней своей жизни представлял образец возможной для человека чистоты в нравственном и религиозном отношениях. 1. Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице.

1. Прежде всего Иов был настолько целомудрен, что избегал прелюбодейных помыслов. Он условился с глазами («завет положил»), через посредство которых проникает в душу развращение (Быт III:6;

Притч XXIII:33), не бросать нечистых взоров на девицу (Притч VI:25; Сир IX:5, 8).

2. Какая же участь мне от Бога свыше? И какое наследие от Вседержителя с небес? 3. Не для нечестивого ли гибель, и не для делающего ли зло напасть? 4. Не видел ли Он путей моих, и не считал ли всех моих шагов?

2–4. Побуждением подавлять грех в зародыше служила мысль о наказании («участь», «наследие»; ср. XX:29; XXVII:13) за нецеломудрие (Быт XXXIX:9), которое при представлении о Боге, как всеведущем Судии (ст. 4; ср. Пс CXXXVIII:2), являлось неизбежным.

5. Если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство, — 6. пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность.

5–6. Иову чужда была далее неправда в виде скрытой, замаскированной лжи (евр. «шаве»; ср. XI:11; синодальное — «суета») и обмана (евр. «мирма»). Подобных пороков не может усмотреть за ним самый беспристрастный суд («пусть взвесят на весах»; ср. Дан V:27); он выйдет с него непорочным (ср. I:1; II:3).

7. Если стопы мои уклонялись от пути и сердце мое следовало за глазами моими, и если что-либо нечистое пристало к рукам моим, 8. то пусть я сею, а другой ест, и пусть отрасли мои искоренены будут.

7–8. За уклонение от пути указанной Богом правды (XXIII:11), начинающееся с пожелания глаз (Быт III:6; 1 Ин II:16), увлекающих душу на путь греха (Притч XXIII:33), которая в свою очередь воздействует на руки, заставляя их осквернить себя чем-нибудь нечистым («пристало к рукам моим»; ср. Втор XIII:18), в данном случае приобретением чужой собственности, Иов готов понести заслуженное наказание. Его посевами должен воспользоваться другой (ст. 8: ср. V:5; Лев XXVI:16; Втор XXVIII:30 и д.), а все вообще принадлежавшие ему произведения земли должны быть истреблены. Синодальное выражение «отрасли» передает еврейское слово «цеецаим», которое означает, во-первых, «потомки» (V:25; XXI:8; XXVII:14), во-вторых, «произведения земли» (Ис XXXIV:1; XLII:5). Судя по контексту, здесь оно употреблено в последнем смысле.

9. Если сердце мое прельщалось женщиною и я строил ковы у дверей моего ближнего, — 10. пусть моя жена мелет на другого, и пусть другие издеваются над нею,

9–10. Избегавший прелюбодейных помыслов (ст. I), Иов тем более не виновен в самом прелюбодеянии. Его сердце не прельщалось женою ближнего и он не изыскивал хитрых

средств («строил ковы»; ср. Притч VII:7), чтобы осквернить его семейный очаг. Наказанием за это должна была служить утрата собственной жены, превращение ее в рабыню — наложницу другого: «мелет на другого» (ср. Исх XI:5; Ис XLVII:2).

11. потому что это — преступление, это — беззаконие, подлежащее суду; 12. это — огонь, поядающий до истребления, который искоренил бы все добро мое.

11–12. Неизбежность такого наказания объясняется тем, что прелюбодеяние — преступление (евр. «зимма» — грех плоти; Лев XVIII:17; XIX:29), подлежащее возмездию по суду Бога (Лев XX:10). По своим последствиям оно — всепожирающий, не знающий границ («поядающий до истребления», — до «аваддона»; ср. XXVI:6) огонь (ср. Притч VI:26–9; Сир IX:9), сопровождающийся расстройством всего достояния прелюбодея (Притч V:9; VI:35).

13. Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей, когда они имели спор со мною, 14. то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал? И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему? 15. Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его и равно образовал нас в утробе?

13–15. Иов никогда не злоупотреблял правами сильного по отношению к своим слугам и служанкам, — не отказывал им в справедливом суде. Побуждением к этому служила боязнь божественного наказания. При всем своем неравенстве, различии в положении, господин и слуга — одинаковые творения Божии, а дети одного Отца небесного, братья между собою (Мал II:10; Еф VI:9). И Бог не оставил бы без отмщения обидчика своих детей.

16. Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы? 17. Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота? 18. Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову. 19. Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без покрова, — 20. не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?

16–20. Не отказывая в помощи разного рода нуждающимся (ср. XXII:7), не истощая терпения просящей о помощи вдовы несбыточными обещаниями («томить глаза»; ср. 1 Цар II:33), Иов был покровителем сирот, вдов и бедных. С первыми он делился хлебом, являлся их отцом, вторым с самого раннего периода своей жизни заменял сына и третьих согревал от холода, доставляя одежду (ср. XXIX:13).

21. Если я поднимал руку мою на сироту, когда видел помощь себе у ворот,

21. Тем более Иов не был притеснителем сирот («поднимать руку»; ср. Ис X:32; XI:15; XIX:16; Зах II:13), хотя и мог это делать, надеясь на безнаказанность со стороны судей («когда видел помощь себе у ворот»; ср. XXIX:7), у которых пользовался влиянием (Ibid., ст. 8 и д.).

22. то пусть плечо мое отпадет от спины, и рука моя пусть отломится от локтя,

22. Насильник, пусть он лишится органа насилия, — руки.