Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги учительные
Шрифт:
11. Впечатление, производимое личностью Иова, его общественною и частною деятельностью было таково, что слышавшие о нем считали его достойным всех благ и призывали их на него, а видевшие не могли воздержаться от прославления (ср. Притч XXXI:28).
12. потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного.12–17. Причины подобного отношения к Иову заключались в его добродетели, и особенно милосердии и правосудии.
13. Благословение12–13. Он не только не угнетал беспомощных, вдов и сирот, как утверждал Елифаз (XXII:9), но оказывал им поддержку и помощь, не оставался глух к их воплям (ср. Пс LXXI:12). Поэтому он был благословляем теми стоящими на краю гибели («погибающими», евр. «овед», ср. XXXI:19; Притч XXXI:6), которых спасал (ср. Пс LXXI:12–15).
14. Я облекался в правду, и суд мой одевал меня, как мантия и увясло.14. Другою добродетелью Иова была правда, строгое следование воле Божией, и суд («мишфат») — решимость стоять за правду против неправды. Первою он покрывался (евр. «лабаш»), как одеждою (ср. Пс CXXXI:9; Ис XI:5; LIX:11), второй составлял его головной убор, тюрбан, т. е. Иов был носителем, органом этих добродетелей (ср. Суд VI:34: «Дух Господень объял (евр. «лабеша») Гедеона», — он сделался его органом).
15. Я был глазами слепому и ногами хромому; 16. отцом был я для нищих и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно 17. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное.15–17. Наглядными проявлением правды, воздающей каждому должное, служила приспособленная к нуждам несчастных помощь. Она восполняла их недостатки, как бы возвращала утраченные органы: «я был глазами слепому» (ср. Чис X:31). «Суд» проявлялся в строгом и беспристрастном правосудии: Иов внимательно разбирал тяжбы неизвестных ему лиц, освобождал страждущих от несправедливых притеснителей («из зубов исторгал похищенное» — ст. 17) и лишал последних возможности вредить («сокрушал беззаконному челюсти», ср. Пс III:8; LVII:7).
18. И говорил я: в гнезде моем скончаюсь, и дни мои будут многи, как песок;18. Согласно теории земных мздовоздаяний, благочестивый Иов рассчитывал на спокойную смерть среди семейных («в гнезде моем скончаюсь», — умру, как птица, окруженная птенцами; ср. Пс LXXXIII:4) после долголетней жизни: «дни мои будут многи, как песок» (евр «хол», — песок, — символ многочисленности: VI:3; Быт XXII:17; XXXII:13: XLI:49; Ис X:22; Иер XXXIII:22). Вместо «как песок», LXX читают: « », — как ствол пальмы («стебло финиково» — славян.), древне-итальянский перевод: — «sicut arbor palmae», Вульгата: «sicul palma»; моя жизнь будет подобна существованию пальмы, долговечного растения, часто обновляющегося в корнях. Еврейское же предание, воспроизводимое Талмудом (Sanhedrin fol. 108), мидрашами, раввинами Кимхи, Иархи и усвоенное некоторыми из новейших экзегетов — Деличем, Гитцигом и др., разумеет под «хол» возрождающуюся после смерти к новой жизни легендарную птицу феникс. Косвенным подтверждением подобного взгляда служит египетское название данной птицы «хол», или «хул» и совпадение желания Иова: «в гнезде моем скончаюся», с тою сообщаемою легендами о фениксе подробностью, что феникс приносил останки своего умершего отца в Гелиополис
19. Иов надеялся на такую же свежесть сил, бодрость, какая выпадает на долю растения, нужная для роста которого влага доставляется и снизу («корень мой открыт для воды»; ср. XIV:8–9) и сверху («роса ночует на ветвях моих»; ср. XVIII:16; Быт XXVII:39; Притч XIX:12),
20. слава моя не стареет, лук мой крепок в руке моей.20. Одновременно с этим Иов рассчитывал на всегдашнее уважение со стороны окружающих («слава моя не стареет») и на свою силу поддержать его («лук мой крепок»; ср. 1 Цар II:4; Пс XLV:10; LXXV:4 и т. п.).
21. Внимали мне и ожидали, и безмолвствовали при совете моем.21–25. Упоминание о прежней славе даст Иову повод вновь остановиться на этом предмете, еще раз пережить минувшее.
22. После слов моих уже не рассуждали; речь моя капала на них. 23. Ждали меня, как дождя, и, как дождю позднему, открывали уста свои.21–23. Никто из слушавших Иова не смел прерывать его; все ожидали конца его речи, а по окончании ее безмолвствовали («не рассуждали»), не имея возможности что-нибудь прибавить к сказанному им: рассуждения Иова всецело исчерпывали обсуждаемый вопрос. Его речь удовлетворяла, насыщала всех, как дождь сухую землю (ср. Втор XXXII:2; Пс LXXI:6). Поэтому ее ждали с таким же страстным нетерпением («открывали уста свои»; ср. Пс СXVIII:131), с каким ждут мартовского — апрельского дождя («позднего»; ср. Втор XI:14; Иер III:3; V:24; Ос VI:3; Иоил II:23), выпадающего пред посевом летних плодов.
24. Бывало, улыбнусь им — они не верят; и света лица моего они не помрачали.24. При своей мудрости Иов казался настолько недосягаемо великим, что его улыбка считалась за честь; не каждый верил в такую милость, снисхождение к себе с его стороны, и никто не решался чем-либо опечалить («света лица моего они не помрачали»; ср. Притч XVI:15).
25. Я назначал пути им и сидел во главе и жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих.25. Всеми уважаемый за свою мудрость, Иов являлся руководителем своих сограждан в жизни, был их главою.
Глава XXX