Толпа и стадо

Баскин Леонид Миронович

Рациональность солдата

Для человека, спасающегося бегством, его поведение кажется наиболее рациональным. Однако, как известно из военного опыта, побывав в нескольких трудных ситуациях, «обстрелянный» солдат уже способен предвидеть несколько возможностей спастись и задерживается на мгновение, чтобы сделать правильный выбор. Из воспоминаний старых солдат мы знаем, что реакция на смертельную опасность может быть мгновенной, т. е. сценарий действий бывает готов заранее. Например, в воспоминаниях К.К. Рокоссовского мы встречаем эпизод, когда стоя с группой других военных рядом с траншеей, он краем глаза заметил некую неправильную направленность подлетающих своих бомбардировщиков и скомандовал (и сам был первым в действии) прыгнуть в траншею.

Стимулы к началу паники в войсках

Симанский [38]

указывает следующие факторы, способствующие возникновению паники в войсках: впечатлительность по отношению к новым видам техники (танки, тяжелая артиллерия), переутомление вследствие больших переходов, неорганизованность тылов, переполнение частей запасными, необстрелянными солдатами; присутствие в боевых линиях плохо обученных, нерегулярных частей.

Вот пример, позволяющий судить об обстоятельствах, предшествующих панике в войсках.

38

Симанский. Ibid. – С. 131.

«И когда они это все обдумывали и обсуждали между собой, где-то во время первой смены караула из леса, рядом с которым они расположились лагерем, раздался какой-то зов, который был обращен к обеим армиям так, чтобы все могли его услышать. Он принадлежал либо герою, которому посвящена была эта священная роща, либо так называемому Фавну. Ведь римляне приписывали этому божеству панический страх, и такие явления в том или ином виде предстают пред взором людей, внушая им ужас или распространяя пугающие слух чудовищные звуки; таково, как говорят, дело этого бога». [39]

39

Дионисий Галикарнасский. Римские древности. – М.: Рубежи XXI, 2005 [Электронный ресурс]. – URL: http://simposium.ru/ru/node/88

Паника и социальные связи

Константин Константинович Рокоссовский (рис. 7) вспоминал: «Еще в начале боев меня обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем. Ну а пехота? Вопрос этот уже затрагивался в офицерской среде. Дал задание группе товарищей изучить обстоятельства дела и в то же время решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее оживленных участков.

Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Увы! Война показала другое.

Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил сидевшего там солдата и остался один.

Сознание, что где-то справа и слева тоже сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не чувствовал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.

Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!

Рис. 7. К.К. Рокоссовский – солдат Первой мировой войны и Маршал Советского Союза

Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности, ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить, словом, влиять на людей и держать их в руках.

Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться

к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В этот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами. Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен Первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему» [40] .

40

Рокоссовский К.К. Солдатский долг. – М.: Изд. Мин-ва обороны СССР, 1968. – 480 с.

Новое оружие

В Отчете Национального исследовательского совета США сделан вывод, что даже хорошо дисциплинированный полк превращается в толпу, впадает в состояние паники, встретившись с ситуацией, к которой не был подготовлен. Слово, жест, даже тень превращает мужчин в панически бегущий скот [41] .

Стимулом к началу паники бывало и применение необычного оружия. К.К. Рокоссовский [42] рассказывает о первом опыте использования реактивных минометов («катюш»). Леденящее душу завывание (немцы называли «катюши» органами Сталина) летящих снарядов и сплошное поле огня (это оружие было рассчитано на поражение по площади, а не отдельных целей) при первом использовании вызвало бегство как немецких солдат, так и советских. Враги бежали в разные стороны, пораженные неслыханным до того воздействием оружия.

41

Bendersky J.W. Panic: The impact of Le Bon’s crowds psychology on U.S. military thought // J. of the history of the behavioral sciences. – 2007. – Vol. 43, N 3. – P. 257–283.

42

Рокоссовский. Ibid. – С. 39–40.

В этом свидетельстве Рокоссовского обратим внимание, что враги бежали в разные стороны – не врассыпную и не навстречу друг другу, а насмерть перепуганные люди все же ориентировались при выборе направления бегства.

Внезапная встреча с врагом

Войска впадают в панику в незнакомой ситуации, при неожиданной встрече с врагом. В битве при Аустерлице внезапная встреча русской армии с войсками Наполеона (причем русские не были построены в атакующие колонны, они беспечно двигались к якобы удаленному полю сражения) русская армия бежала. Об этом с потрясающей убедительностью рассказывает Л. Толстой. [43]

43

Толстой Л.Н. Война и мир. – Собрание сочинений в восьми томах. Т. 3, 4. – М.: Лексика, 1996. – 1274 с.

Стада животных также бросаются прочь, встретившись с внезапной опасностью. Однако, отбежав, стада северных оленей, крупного рогатого скота, овец, степных бизонов останавливаются и пытаются рассмотреть врага. Это поведение оказалось гибельным для степных бизонов. Животные не убегали, когда рядом падали убитыми их товарищи. Охотники удивлялись их «глупости», признаком которой считали отсутствие реакции бегства на шум выстрелов, на неожиданное падение и смерть соседей. Непрестанная истребительная охота вела к обучению и отбору более пугливых особей. В 70-х годах XIX века бизоны повторяли бегство после каждого очередного выстрела, однако продолжали останавливаться. Немногие уцелевшие после многолетней массовой бойни животные были уже очень пугливы и после первого же выстрела (или заметив людей) убегали за пределы видимости. Охота, до того напоминавшая бойню, стала трудной и мало удачливой. [44]

44

Roe F.G. The North American bufalo. A critical study of the species in its wild state. – Univ. Toronto Press, 1951. – 957 p.