Толстолоб
Шрифт:
И, тем не менее, он услышал.
И вот, что он услышал.
Он услышал тот же самый голос из сна. И голос произнес:
ПРИДИ.
Толстолоб не совсем понимал, как он мог слышать наяву то, что он слышал во сне. Но он знал, что может сделать лишь одно.
Пойти на голос...
2
Молнии беззвучно сверкали через все лобовое стекло. Зарница,– узнал отец Том Александер. Заряды статического электричества, образовывающиеся в зоне высокого давления. Летом в горных регионах это распространенное явление.
"Мерседес" свернул на черную дорогу - 154-ое шоссе. Зеленые часы на приборной панели
Он закурил сигарету, подставив лицо под теплый ночной воздух. По крайней мере, место было хорошо обозначено. Каждые пару миль стояли указатели: ПАНСИОН ЭННИ. И Хэлфорд сказал, что комната была оплачена заранее.
Он ехал, а его взгляд блуждал вокруг. А здесь получше, чем в сраном Ричмонде, – решил он. Ему пришлось признать, что сельский пейзаж, даже ночью, был потрясающим. Месяц следовал за ним, словно серповидный спутник, несущийся над вершинами деревьев. Дороги вились и петляли. Наконец, он оказался на месте.
Приличный на вид старый дом, - дал он определение. Извилистая аллея вела к гравийной парковке. Возле дома стояли два автомобиля, модный красный кабриолет "Миата" и побитый пикап, которому на вид было лет тридцать. Александер припарковался, погасил фары и заглушил двигатель. Весь день он потел в черных брюках, черной рубахе и пасторском воротнике. Последний впился ему в шею, словно железная окова. Он схватил свой чемодан и поднялся по ступенькам.
Медный дверной молоток смотрел на него, словно некое причудливый лик: Только два глаза, ни рта, ни других черт. Все, наверное, уже спят,– сказал себе Александер. Переночуй в машине. Не буди весь дом лишь потому, что ты потерял счет времени. Но когда он тихонько постучал, дверь почти сразу открылась. И миловидная, седовласая женщина лет шестидесяти, в тапочках и халате цвета индиго впустила Александера в дом.
– Отец Александер?
– Да, а вы, должно быть, мисс...
– Энни. Прошу вас.
– Сияющие голубые глаза смотрели на него.
– Я ждала вас.
– Дико извиняюсь, что я приехал так поздно, - извинился Александер.
– Я задержался, и не заметил, как пролетело время.
– О, все в порядке.
– Она провела его в тускло освещенную гостиную, встречные воздушные потоки из открытых окон создавали приятную прохладу.
– Поставьте свою сумку. Могу я предложить вам немного вина?
– Э-э, да, спасибо.
– Александер улыбнулся. На самом деле, я предпочел бы что-нибудь покрепче, но вино подойдет. За время ее короткого отсутствия он огляделся. Приятный своей стариной дом, уютный и настоящий. Где-то поблизости часы тихо пробили первую четверть часа. Вскоре вернулась Энни с бокалом чего-то темного.
– Это малиновое вино, сама делала, - сказала она.
– Надеюсь, вам понравится.
Если в нем есть алкоголь, мне понравится.
– Спасибо, - сказал он.
– Мой босс сказал, что оплачены две недели моего проживания, верно?
– Да, это так.
– Скоро я выпишу еще один чек. Похоже, мне придется здесь задержаться.
– Чем дольше, тем лучше, святой отец. Мы очень рады, что вы здесь.
Они сели за раскладной стол, покрытый затейливыми салфетками.
– Так вы уже побывали в аббатстве?
Александер кивнул и отхлебнул вино, которое
– Там такой бардак. Потом мне придется перебраться туда, чтобы следить за ремонтными работами, а еще ездить в Ричмонд пару раз в неделю для выполнения моих обычных обязанностей.
– Быстро нашли его?
Александер подавил смешок.
– Не совсем, но теперь я знаю дорогу. На самом деле он несколько часов колесил в поисках Тик Нек Роуд, которой, как выяснилось, нет на карте.
– Вы, наверное, знаете об аббатстве больше, чем я, - предположил он.
– Епархия не особо подробно меня проинформировала. Вам известно, как давно оно было закрыто?
Лицо Энни ненадолго приобрело задумчивое выражение.
– О, я бы сказала, его закрыли в году 75-ом, двадцать лет назад.
– А похоже, что сто двадцать.
Во время своей экскурсии он обнаружил огромный пустой остов, украшенный паутиной, толстой, как рыболовные снасти. Это было совсем не то, что он ожидал. Слово "аббатство" вызывало определенный образ - большое каменное здание на холме, нечто, имеющее средневековый облик. Но вместо этого он обнаружил простую постройку, крытую кедровой черепицей, с узкими окнами и наклонной крышей, стоящую посреди густого леса. Что самое странное, истинный возраст здания выдавали его внешние стены. Щели между разнокалиберных бревен были заполнены пожелтевшим раствором. Но затем Александер вспомнил короткий инструктаж Хэлфорда - аббатство было построено в конце 17-ого века, и его экстерьер сохранился в изначальном виде. Маленькая колокольня была единственной деталью, указывающей на "церковность". Внутри оказался лабиринт, единственный этаж из темных коридоров и заколоченных досками дверных проемов. Хэлфорд не шутил, когда говорил про отсутствие электричества. За время экскурсии Александер посадил три набора батареек в фонарике и не обнаружил никаких следов электропроводки. Натуральная помойка,– пришел он к выводу. И моя задача состоит в том, чтобы привести здесь все в порядок. Да, вот это я называю богоугодным делом. Они посылают меня убирать за ними бардак... Позади здания в лунном свете искрилось озеро.
– Довольно скоро мне потребуются кое-какие материалы для работы, - сказал Александер. Он, не колеблясь, закурил свои "Лаки Страйк", и увидел, что женщина зажгла тонкую белую трубку. Вместо пепельницы она положила на стол черепаший панцирь.
– Мне понадобятся спиртовые лампы, фонарики, моющие средства, и все такое. Надеюсь, поблизости есть какой-нибудь магазин?
– О, да. Уверена, в "Халле" есть все, что вам нужно. Гуп, мой работник завтра покажет вам. Это в городе, недалеко.
– И если б вы помогли мне со списком строительных компаний, я был бы счастлив.
– Святой отец, в Люнтвилле полно хороших, сильных мужчин, которым нужна работа. И они будут работать, не щадя себя, могу вас заверить.
Конечно. Возможно, это объясняло ее энтузиазм по поводу его пребывания здесь. Он слышал, что весь регион уже десять лет страдает от безработицы, которая составляет почти пятьдесят процентов. Александер приехал на церковном кошельке, раздавать работу, как мороженщик на фургончике с эскимо. Но эта женщина его заинтриговала, и он чувствовал, что ее энтузиазм имеет более глубокие корни. Возможно, она была одной из многих, которые сохраняли веру в безбожном обществе. Для нее Александер был символом скрытой силы и истины. А еще она была довольно привлекательной для своего возраста. Пышногрудая, хорошо сложенная, стройная, без печати физического распада, которую обычно накладывает тяжелая сельская жизнь на пожилых людей. Напротив, она сохранила отличную грацию. Александер надеялся, что годы тоже пощадят его.