Толян и его команда

Иванов Дмитрий

— Сейчас трудно найти гостиницу со свободными номерами. С нами поедешь! — возражает мне Роза Михайловна.

Мне как раз есть, где жить, но говорить не хочу об этом, ведь я якобы планировал дня три пожить у Артемьевых, а тут выяснится, что у меня номер забронирован.

— Обзвоню все гостиницы, может найду, — обтекаемо возражаю я.

— Вон видишь съезд буряководов в городе, — смеется Витька, показывая на вывеску на улице.

Стенд гласил: «Международная выставка «Буряководство-86». Сроки проведения: с 21 по 27 мая».

«Наверное,

никто не приедет» — мрачно подумал я. На самом деле о жертвах и последствиях аварии я знал катастрофически мало, несмотря на попытки вспомнить хоть что-нибудь в течение двух лет, как попал в это тело. Вспомнилось только, как в армии общался с парнем из Киева на эту тему. Он рассказывал, как нелегко было купить билеты на поезд, чтобы уехать из города, у его сестры получилось это сделать только 9 мая, и ещё рассказывал про демонстрацию первого мая, на которую ему запретили идти родители, фон, по его словам, 1-го мая был раз в 20 выше предельного. То есть, как я понимаю сейчас, это 1000 микрорентген в час. Да, занятия в школах в тот, а вернее этот год, по его словам, закончились в середине мая, а училка, которая с пафосом говорила, что только крысы бегут с корабля, уехала первой из города. От этого и будем отталкиваться. И ничего не отменили ведь, чтобы панику не сеять. Завтра «Динамо-Киев» со «Спартаком» играет, например, велогонка опять же международная…

— Приехали, — прервала мои мысли тётя Роза. — Толя, посиди в машине пока.

Приехали мы к солидной высотке в шестнадцать этажей с одним подъездом. Ясно, непростые люди тут живут и не будут они рады мне. Пока Артемьевых не было, сделал ещё один замер — норма, 11 мкр в час, естественный городской фон. Тут мой взгляд упал на телефонный аппарат, прикрыв двери машины, иду звонить, вернее, делать вид, что ищу номер в гостинице. Номер-люкс меня уже ждал в новой Киевской гостинице «Братислава». Заказал с помощью спорткомитета, на сутки всего. Почему там? Да прочитал в газете, что в этой «Братиславе» открылся новый ресторан с какой-то шведской линией. Ну и расположена она рядом с метро «Дарница».

— Нашел я номер, забронировал, — радую тетю Розу.

— Ну, смотри, мы на дачу поедем, вернее, Вику и Витьку туда отвезу, а сама буду тут мужа ждать, — говорит немного нервная маман.

Я достаю свои вещи из машины и отдаю Витьке свой дозиметр.

— Будешь измерять, а я тебе уже из Красноярска позвоню.

— Да, думаю, через пару дней вернёмся назад, — кривится друг. — Я тебе тут номера телефонов записал, по которым меня можно найти.

«Дай бог, дай бог», — размышляю я.

Время до заселения ещё есть, и я успеваю сдать билеты на концерт, по госцене, конечно, в кассу. Судя по описанию, гостиница в тринадцать этажей, но я смог только одиннадцать обнаружить. Заселился без проблем, никто аварию ещё не обсуждает, на улицах спокойно, можно пойти прогуляться, но в сон тянет со страшной силой — не спал же всю ночь. Отключился моментом. Проснулся ночью, жор такой, что дотерпеть до

шведской линии ещё часов шесть не смогу. Иду к дежурной по этажу.

— Чай можно, с лимоном, — прошу ещё не проснувшийся я.

— Чего? Может тебе торт ещё «Киевский»? — возмутилась та.

Но чаю налила, возможно потому, что у меня все же люкс. Тут раздалась негромкая трель местного телефона.

— Да ты что? Охушки! И погибшие есть? Таблетки детям в школе выдавали? А какие? Езжай-ка ты к нам в Киев! — поймал я чужой разговор явно про аварию на станции.

Официально, думаю, не скажут, а вот такие вот телефонные переговоры уже идут по всей республике. Попил чаю, лег опять спать, ворочался и чуть не проспал свой вылет. Всё же, заказав такси, я успел на рейс вовремя. Лечу опять через Москву. В аэропорту пару раз ловил в чужих осторожных разговорах слово «Чернобыль».

И только в столице уже расслабился. Газет свежих по причине воскресенья нет, но, зная будущее, и завтра не уверен, что людей проинформируют. Паники боятся, епть. Хотя паниковать наши люди умеют. Из аэропорта же позвонил Витьке на дачу, у того две новости — хорошая и плохая как водиться. Хорошая — это то, что отца отпустили, и он завтра летит в Москву с отчетом в свой институт, который и проводил эксперимент, а плохая… Припять эвакуируют! Всю!

— Ты измерял? — односложно спросил я у друга.

— Тут норма пока, — также без подробностей ответил он.

В Красноярск прилетел уже в понедельник утром, тут всё тихо и спокойно. Из подарков удалось купить только пару коробок конфет шоколадных, отстояв приличную очередь. Я бы и больше взял, но давали по две коробки в руки.

В школе проходят занятия, заскочил к Киму, того на месте не оказалось. Иду на урок истории и сажусь к своему соседу за парту. Приняв поздравления от Бейбута, решаю проинформировать своих друзей об аварии.

— А почему не сообщают? — удивилась наивная Ленка, когда мы в столовой обсуждали новости из Припяти.

— Говорят, целый город за вчерашний день вывезли, но об этом в газетах и по телеку не скажут, — отвечаю ей.

— Да ладно! Я папе позвоню! Узнаю! — загорается девчонка.

— А в лоб? Сказал же Толя, что секрет пока, — неожиданно возмутился её молодой человек.

Вот уж первый раз слышу от него командные нотки в обращении к Ленке. Хрен нашу десантуру под каблук засунешь!

— То-о-оль, — умоляюще делает «шрековские» глаза Лукарь.

— Лен, пока нет, Витька мне может по секрету сказал. А я друзей не подставляю, — отвечаю непоседе. — Как по телеку хоть полслова скажут, так можешь звонить.

— А я что, не друг?! — большие Ленкины глаза сделались обиженными.

— Друг, и ты, и Илья, и Бейбут… и Витька, — не поддаюсь на провокацию я.

По телевизору народ проинформировали двадцать девятого вечером. Новость секунд на пятнадцать.

«Произошла авария, пожар потушен, выброс радиоактивных веществ, проводится очистка местности».