Том 1. 1955–1959
Шрифт:
— А ну, угадай, что у меня здесь, — сказал Виктор Борисович, осторожно потрясая кулаком.
— Дирижабль, — ответил Туммер.
— Нет, не дирижабль, — сказал Виктор Борисович. — Муха. Муха, старый сыч!
Туммер сказал скучно:
— Ферритовый накопитель работает скверно.
— Я сменю, — сказал Виктор Борисович. — Ты понимаешь, она меня разбудила. Она гудит, как шмель на поляне.
— Меня бы она не разбудила, — сказал Туммер сквозь зубы.
—
Туммер посмотрел на него. Виктор Борисович сидел, приложив кулак к уху, и счастливо улыбался.
— Виктор, — сказал Туммер, — ну что у тебя за лицо?
В рубку вошел капитан планетолета Константин Ефремович Станкевич и следом бортинженер Лидин.
— Я же говорил — не спит, — сказал Лидин, тыча пальцем в штурмана.
— С ним что-то случилось, — ядовито сказал Туммер. — Поглядите на его физиономию.
Виктор Борисович объявил:
— Я поймал муху.
— Ну да? — удивился Лидин.
— Я спать пойду, Константин Ефремович, — сказал Туммер. — Виктор, принимай вахту.
— Погоди, — сказал Виктор Борисович.
— А ну, покажи, — потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он никогда в жизни не видел мух.
Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.
— Откуда на корабле муха? — спросил капитан.
— Не знаю, — ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами. — Она жужжит совершенно как шмель, — сообщил он.
— Осторожно, Витя, — с придыханием сказал Лидин, — ты сломаешь ей ногу. У-у, негодяйка… Жужжит!
— Все-таки откуда на корабле муха? — спросил капитан. — Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.
Штурман выполнял обязанности сантехника.
— Вот именно, — сказал Туммер. — Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отвратительно. Принимай вахту, слышишь?
— Слышу, — сказал штурман. — Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву. Он тоже давно не видел мух.
Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.
— Мухолов, — сказал Туммер презрительно.
Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.
— Осторожно, — сердито сказал он.
Малышев извинился. У него был встрепанный вид и растерянные глаза.
— Дело в том, что… — начал он и остановился, уставясь на муху в пальцах штурмана. — Можно? — спросил он, протягивая руку.
— Муха, — с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за крыло, и она завопила на всю комнату.
— У нее восемь ног, — сказал
— Ай-яй-яй, — сказал Туммер. — И что же теперь будет? Виктор, принимай вахту.
— Это не муха, — сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до волос и снова опустились на глаза. — Я думал, что это траурница — антракс морио. Но это не муха.
— А что же это? — осведомился штурман несколько раздраженно.
— Послушайте, — сказал Малышев. — Какие у вас есть дезинсекторы? И потом, мне нужен микроскоп.
— Да в чем дело? — спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к ним. Лидин тоже подошел ближе.
— Послушайте, — повторил Малышев, — мне нужен микроскоп. Пойдемте в мою каюту. Я покажу вам кое-что.
Туммер сказал им вслед:
— Пожалуйста, не уроните муху.
В коридоре Лидин вдруг закричал: «Муха!» Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была черная, с черными растопыренными крыльями.
В каюте биолога их было целых три. Одна сидела на подушке, две ползали по стеклам большого стеклянного баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя, как шмели.
— З–забавные мухи, — неуверенно сказал Виктор Борисович и посмотрел на Станкевича.
Капитан стоял неподвижно и следил глазами за мухами. Лицо его наливалось краской.
— Дрянь, — сказал он.
— Что случилось? — сказал Лидин. Малышев повернул к нему хмурое лицо.
— Я же сказал: это не мухи. Это не земные мухи, понимаете?
— Мама моя, — проговорил Виктор Борисович и вытер правую ладонь о сорочку.
— Ах, вот оно что, — сказал Лидин. Черная муха закрутилась у него перед глазами, он отшатнулся и ударился затылком в закрытую дверь. — Пшла! — крикнул он, судорожно отмахиваясь.
— Нужен дезинсектор, — сказал капитан. — Что у нас есть?
— Есть леталь, — сказал штурман.
— Еще?
— Все.
— Хорошо, — сказал капитан. — Я сам это сделаю. Ступайте помойте руки, оботрите формалином.
Малышев все еще рассматривал муху, держа ее у самого носа. Виктор Борисович видел, как сильно дрожат его пальцы.
— Бросьте вы эту гадость, — сказал Лидин. Он уже стоял в коридоре и то и дело озирался.
— Она мне нужна, — ответил Малышев. — Вторую вы мне, что ли, поймаете?
В ванной Виктор Борисович торопливо стянул сорочку, бросил ее в мусоропровод и кинулся к умывальнику. Он мылил руки, тер их губкой и намыливал снова. Руки стали красными и распухли, а он все тер, тер и снова намыливал.