Том 1. Аскетические опыты. Часть I

Святитель Игнатий

Преподобный Нил желал, чтоб иноки его обители содержались трудом рук своих, а если б оказалась нужда в пособии милостынею от мирян, то испрашивали бы ее в умеренном количестве.

Вот начальные правила, данные святыми Отцами монашеству, признанные Святою Церковию. Прочие правила, относящиеся до подробностей, имеют тот же характер и ту же цель.

Мирянин. От исчисленных вами правил многие монастыри уклонились более или менее. Уклонения должны быть когда-нибудь исправлены. Образованность и дух нашего времени требуют, как и вам известно, чтоб исправление не было отлагаемо. Об этом идут толки в обществе. Желалось бы среди голосов, подаваемых неведением, подавать голос из истинного ведения. Не откажитесь сказать, что бы, по вашему мнению, могло способствовать к приведению монастырей в свойственное им положение.

Монах.

Ответ на этот вопрос очень затруднителен, несмотря на то, что он мною почти сделан. Вспомнились мне теперь слова Спасителя о поле, на котором посеяно было доброе семя, но, по всходе этого семени, появились во множестве плевелы. Не человеки — Ангелы сделали предложение Владыке поля выполоть плевелы. Господь сказал им: Ни, да не когда восторгающе плевелы, восторгнете купно с ними и пшеницу. Оставите расти обое купно до жатвы [1099]. Едва ли и по отношению к монастырям это не лучшая мера. Во всяком случае, на нее должно обратить особое внимание. При исправлении отживших зданий нужна осторожность. Благоразумные врачи отказываются врачевать застаревшие недуги, природнившиеся к телосложению, именно потому, что прикосновение к этим недугам есть прикосновение к жизни. Монашество и монастыри учреждены были Святым Духом чрез избранных сосудов его, преподобных Отцов: восстановление монастырей в прежней духовной красоте их, если это восстановление входит в состав предопределений Божиих, может последовать только действием особенной благодати Божией, чрез посредство таких же достойных орудий. Вот все, что могу сказать вообще об исправлении и улучшении монастырей. Однако из сказанного мною вытекает ясное последствие, что исправление и улучшение монастырей никак не может быть делом светских людей: светские люди поступят основательно и благочестно, если предоставят это дело тем, кому оно предоставлено Промыслом Божиим и с кого оно взыщется на Суде Божием.

Признаю священным долгом моим сообщить вам мудрый совет, который я слышал от опытных, достойных уважения старцев. Они говорили и мирянам, и монахам, искавшим искренне спасения: «В наше время, в которое так умножились соблазны, должно особенно внимать себе, не обращая внимания на жительство и дела ближних и не осуждая соблазняющихся, потому что тлетворное действие соблазна удобно переходит от увлеченных соблазном на осуждающего их». Упомянутые старцы советовали мирянам руководствоваться в жизни Евангелием и теми святыми Отцами, которые написали наставления вообще для христиан, как сделал то святой Тихон Задонский. Монахам они советовали руководствоваться также Евангелием и святыми Отцами, составившими сочинения собственно для монахов. Руководствующийся Отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение: утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне.

Горе миру от соблазн [1100], предвозвестил Господь, за умножение беззакония, изсякнет любы многих [1101]. Пришествие соблазнов входит в непостижимое для нас предопределение Божие: нужда бо есть приити соблазном [1102], изрек Господь. Человеку, по искуплении его, предоставлена свобода в избрании добра и зла, как она была предоставлена ему по сотворении. Человек, как по сотворении избрал, так и по искуплении избирает большею частию зло. Посреди рая явилось зло облеченным в личину добра, для удобности к обольщению: оно является в недре Святой Церкви прикрытым и разукрашенным, в приманчивом разнообразии соблазнов, называя их невинными развлечениями и увеселениями, называя развитие плотской жизни и уничижение Святого Духа преуспеянием и развитием человечества. Человецы будут растлени умом [1103], по причине благоволения их неправде [1104], неискусни в вере, имущии образ благочестия, силы же его отвергшиися [1105]. Для получивших эту силу и произвольно отвергших ее трудно возвращение ее [1106] по причине утраты самого благого произволения, что непременно следует за намеренным пренебрежением дара Божия. Образ благочестия могут кое-как слепить ухищрения

человеческие; но восстановление силы благочестия принадлежит Тому, Кто облекает человеков силою Свыше [1107]. Состарившееся изветшавшее древо нередко бывает покрыто и украшено густым покровом зеленых листьев, еще выражает объемистым стволом крепость и здравие; но внутренность его уже истлела: первая буря сломит его.

Вера и дела

Покайтесь и веруйте во Евангелие [1108], увещавает нас Евангелие.

Просто, истинно, свято это увещание: надо покаяться, оставить греховную жизнь, чтоб сделаться способным приступить к Евангелию. Чтоб принять Евангелие, надо в него уверовать.

Святой апостол Павел заключил сущность всей проповеди в проповеди покаяния и веры. Он возвещал всем, и иудеям, и эллинам, еже к Богу покаяние, и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа [1109].

Евангелие как Откровение Бога, превысшего всякого постижения, недоступно для падшего разума человеческого. Необъятный разум Божий объемлется верою: потому что вера может принять все, и непостижимое для разума, и противоречащее разуму. К вере способна только та душа, которая решительным произволением отверглась греха, направилась всею волею и силою своею к Божественному добру.

Аз Свет в мир приидох [1110], сказал о Себе Господь. Этот Свет предстоял иудеям, облеченный плотию; нам предстоит Он, облеченный во Евангелие.

Предстоит этот Свет пред нами, да всяк, веруяй в Онь, не погибнет, но имать живот вечный. Веруяй в Онь не будет осужден: а не веруяй уже осужден есть [1111].

Кто же не верует в Сына Божия? — Не только тот, кто открыто, решительно отвергает Его, но и тот, кто, называясь христианином, проводит греховную жизнь, гоняется за плотскими наслаждениями; тот, у кого бог — чрево; тот, у кого бог — серебро и золото; тот, у кого бог — земная слава; тот, кто почтил земную мудрость, враждебную Богу, как бы бога. Всяк бо делаяй злая, ненавидит Света, и не приходит к Свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть; творяй же истину, грядет к Свету, да явятся дела его, яко о Бозе суть соделана [1112].

Без самоотвержения человек не способен к вере; его падший разум противоборствует вере, требуя дерзостно отчета у Бога в Его действиях и доказательств в открываемых Им человеку истинах; падшее сердце хочет жить жизнию падения, к умерщвлению которой стремится вера: плоть и кровь, несмотря на предстоящий им ежечасно гроб, также хотят жить жизнию своею, жизнию тления и греха.

Потому-то Господь возвестил всем желающим сопричислиться и последовать Ему живою верою: Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю [1113].

Падение столько усвоилось всему существу человеческому, что отвержение этого падения соделалось отвержением как бы жизни. Без этого отвержения невозможно стяжать веры залога вечной, блаженной, духовной жизни; кто ж захочет оживить страсти сердца или тела, наслаждаться ими, захочет оживить свой разум падший, тот отпадает от веры.

Живая вера шествие в мир духовный, в мир Божий. Не может пребывать она в том, кто пригвожден к миру дольнему, где господствуют плоть и грех.

Вера — дверь к Богу. Нет другой двери к Нему: без веры невозможно угодити Богу [1114]. Эта дверь постепенно отворяется пред тем, кто очищает себя непрестанным покаянием; широко отверста она пред чистым сердцем; затворена она для грехолюбца.

Только верою можно приступить ко Христу; только верою можно последовать Христу.

Вера — естественное свойство души человеческой, насажденное в ней милосердым Богом при сотворении ее [1115]. Это естественное свойство избрано Богом при искуплении, как ветвь из ветвей древа, для привития к нему благодати.