Том 1. Дживс и Вустер

Перевод с английского И. Шевченко

Редактор И. Бернштейн

Небрежно поигрывая ножом, я намазал джем на горячий гренок и чуть было не огласил воздух ликующим «Тру-ля-ля!», поскольку в это утро чувствовал себя в превосходной спортивной форме. «Улыбается Бог в Небесах, в этом мире все так хорошо!» [1] Помнится, таким образом однажды высказался Дживс. Он еще, кажется, упомянул о жаворонках и улитках, но это к делу не относится, так что не будем отвлекаться.

В кругах, где вращается Бертрам Вустер, ни для кого не секрет: когда ночь вступает в свои права и приходит час пиршества, Бертрам может украсить собой любое общество, однако за завтраком он, как правило, остроумием не блещет. Сойдясь лицом к лицу с яичницей и беконом, он, случается, робко их поковыряет, будто боясь, что они вдруг сорвутся с тарелки и набросятся на него. Словом, спозаранку Бертрам Вустер вял и скучен. Сплошная беспросветность.

Однако сегодняшний день существенно отличался от всех прочих. Сегодня у нас царил дух животрепетания — если это слово означает то, что я имел в виду, — и воодушевления. Ну так вот, я мало того, что впился зубами в сосиски, как тигр в несчастного кули, которого он отловил себе ко второму завтраку, но еще после этого, как уже упоминалось, накинулся на хлеб с джемом. По-моему, этим все сказано.

Причину, по которой сегодня я куда более благосклонно смотрел на белки и углеводы, легко понять. Дживс вернулся и снова отслуживал свое еженедельное вознаграждение на старом месте. Дело в том, что дворецкий моей обожаемой тетушки Далии захворал, и она позаимствовала у меня Дживса на время приема, который устраивала в своем вустерширском поместье «Бринкли-Корт». Таким образом я больше чем на неделю лишился общества моего слуги. Разумеется, Дживс не дворецкий, а камердинер, но если случится нужда, он любого дворецкого за пояс заткнет. Это у него в крови. Его дядюшка Чарли — дворецкий, и, конечно, Дживс перенял у него кучу всяких профессиональных тонкостей. Когда Дживс появился, чтобы убрать останки, я спросил его, хорошо ли ему жилось в «Бринкли».

— Исключительно приятно, благодарю вас, сэр.

— А вот мне без вас было далеко не так приятно. Я чувствовал себя как малое дитя, которого лишили няни. Вы не против, что я назвал вас няней?

— Нисколько, сэр.

Впрочем, на самом деле, это еще мягко сказано. Моя тетя Агата — страшная женщина, настоящее исчадие ада, — считает, что Дживс играет при мне роль надсмотрщика.

— Да, мне очень вас не хватало, я даже с друзьями в «Трутнях» веселился без всякого удовольствия. «Они влекли меня к забавам…», как там дальше?

— Сэр?

— Однажды вы таким образом высказались про Фредди Уиджена, когда одна из его подружек дала ему от ворот поворот. Что-то там вроде бы утолить…

— Ах, вот оно что, сэр! «Они влекли меня к забавам, дабы печали утолить…»

— «… в надежде тщетной, что веселость забвенье может подарить». Да-да, это самое. Сами сочинили?

— Нет, сэр. Это старинная английская салонная баллада.

— Да? А написано будто обо мне. Однако расскажите, что в «Бринкли»? Как поживает тетушка Далия?

— Миссис Траверс, судя по всему, пребывает, как обычно, в добром здравии, сэр.

— Как прошел праздник?

— Удовлетворительно, в разумных пределах, сэр.

— Только-то?

— Настроение мистера Траверса несколько омрачало обстановку. Он был подавлен.

— Так случается всякий раз, когда тетя Далия собирает

— Истинная правда, сэр, но позволю предположить, что в данном случае подавленность мистера Траверса объясняется главным образом присутствием сэра Уоткина Бассета.

— Неужели там был этот старый хрыч? — возмутился я, ибо знал, черт побери, что если есть на свете человек, к которому мой дядя Том чувствует живейшее отвращение, то это Бассет. — Я поражен, Дживс.

— Должен признаться, сэр, что я тоже был несколько удивлен, увидев этого джентльмена в «Бринкли-Корте», но, вне сомнения, миссис Траверс сочла своим долгом воздать ему за его гостеприимство. Как вы изволите помнить, недавно сэр Уоткин принимал вас с миссис Траверс в «Тотли-Тауэрсе».

Я поморщился. Желая всего лишь освежить мою память, Дживс коснулся оголенного нерва. В чашке оставалось немного холодного кофе, и я отхлебнул глоток, чтобы вернуть себе спокойствие.

— Ничего себе «принимал»! Запереть человека в спальне, чуть ли не наручники на него надеть, поставить внизу на лужайке полицейского, чтобы не удрал через окно на связанных простынях, — если, по-вашему, это называется «принимать гостей», то я решительно не могу с вами согласиться.

Не знаю, насколько вы знакомы с анналами о Вустере, но если вы хоть в какой-то мере о них осведомлены, то, возможно, припомните ужасающую историю о сэре Уоткине Бассете и моем посещении его глостерширского поместья. Сэр Уоткин и мой дядюшка Том наперегонки коллекционируют то, что называется objets d'art, и когда сэр Уоткин обманом увел из-под носа дяди Тома серебряный кувшинчик для сливок в виде коровы, — на редкость безобразное изделие, — мы с тетушкой Далией отправились в «Тотли-Тауэрс», дабы похитить вышеупомянутую корову и вернуть ее в родное стойло. Это предприятие, хоть и увенчавшееся, как говорится, успехом, едва не привело меня в кутузку, и когда я вспоминаю о нем, то все еще дрожу, как трепетная осина, если я правильно выражаюсь.

— Мучают ли вас ночные кошмары, Дживс? — спросил я, надрожавшись.

— Очень редко, сэр.

— Меня тоже. Но если мучают, то всегда одни и те же. Я снова оказываюсь в «Тотли-Тауэрсе» в обществе сэра У. Бассета, его дочери Мадлен, Родерика Спода, Стиффи Бинг, Гасси Финк-Ноттла и скотч-терьера Бартоломью, они являются мне во всей своей красе, и я просыпаюсь, не к столу будь сказано, весь, с головы до ног, в поту. Да уж, поистине, для меня то были времена, которые… как там, Дживс?

— Ниспосланы, чтобы подвергнуть человека испытаниям, [2] сэр.

— Именно. Да еще каким! Один сэр Уоткин Бассет чего стоит, а? — задумчиво проговорил я. — И нечего удивляться, что дяде Тому стало не по себе и он приуныл. На его месте я тоже впал бы в депрессию. А кто еще наблюдался среди присутствующих?

— Мисс Бассет, сэр, мисс Бинг, собака мисс Бинг и мистер Финк-Ноттл.

— Ну и ну! Вся шайка почти в полном составе. Спода не было?

— Нет, сэр. Очевидно, на его сиятельство приглашение не распространялось.

— На его что?

— Мистер Спод, если изволите припомнить, сэр, унаследовал титул лорда Сидкапа.