Том 1. Голый год
Шрифт:
В 1933 году Пильняк женится в третий раз на грузинской актрисе К. Г. Андроникашвили, в октябре 1934 года у него рождается младший сын Борис. Об этом периоде зрелости, новых надежд на будущее и о своей любви он пишет роман «Созревание плодов» (1935). Несмотря на его попытку в романе «Созревание плодов» взглянуть на социалистическое развитие как на процесс созидательный а полномасштабный, Пильняк так и не смог отвернуться от той России, которая никак не укладывалась в отведенные и определенные ей коммунистами рамки. В 1933 году Пильняк довольно точно выражает создавшуюся в стране ситуацию: «Я понял, что сейчас надо идти с большевиками, а если не пойдешь с большевиками, удочки надо сматывать, иначе ничего не получится» [21] .
21
Выступление
И все-таки он до последней минуты, в ожидании ареста, не перестает повторять: «Я наблюдатель. Партия сама по себе, я сам по себе. В партии у меня есть знакомые и незнакомые» [22] .
В 1935 году выходят два его последних прижизненных сборника произведений – «Избранные рассказы» и «Рождение человека». Эти книги, несмотря на сложившуюся к этому времени в стране и вокруг него, в частности, обстановку – так же интересны и последовательны в творческом развитии писателя, как и его более ранние произведения. Его надеждам не суждено было сбыться – больше прижизненных изданий произведений Пильняка не выходило, его перестали печатать, если не считать отдельные редкие публикации в журналах, общение с ним становилось опасным, некоторые считали его арестованным, а он все больше ощущал себя загнанным в угол.
22
25 января 1937. Заседание Президиума Правления ССП СССР «О процессе фашистско-троцкистской банды» // РГАЛИ, Ф. 631, Оп. 15, ед. хр. 168.
Иллюзий по поводу своего будущего в стране он не строил. И тем не менее, не переставал повторять: «Считал и считаю до сих пор: звание писателя аналогично званию геолога, писатель, как геолог, должен ходить в неоткрытые земли, пространства, ощущения, мысли и открывать их, как это делают геологи, – и делается это не только содержанием, но и формой, тем инструментом, который находится в руках у геолога; о „содержании и форме“ у человечества идет давнишний спор <…> что касается меня, то я, за очень малыми исключениями, всегда брал материалом для себя современность, не боясь темы и доводя ее зачастую до того сегодняшнего дня, когда заканчивался мой рассказ, – не боясь темы, отправляясь в неизученность, придумывая новую форму – и ошибаясь поэтому иной раз» [23] .
23
Стенограмма заседаний Президиума Правления ССП СССР по обсуждению творческого отчета Б. Пильняка и др., 28. X. 1936 // РГАЛИ. Ф. 631. ОП. 15 Ед. хр. 75. Л. 64-143.
25 января в страшный 1937 год на общемосковском собрании писателей с повесткой «О процессе фашистско-троцкистской банды предателей Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова и их многочисленной шайки» Б. Пильняк делает Заявление, в котором опять повторяет:
«Наше оружие, товарищи, – слово <…> наше уважение к тому или иному писателю, к тому или иному писательскому времени и поколению в очень большой степени определяется тем, как писатель и писатели несут или несли свое оружие, как его берегут и употребляют. В арсенале слов решающим является точность, правдивость и тон слова. Во всяком случае мы не уважаем тех писателей, слово которых бегает туда и сюда, хочет быть всюду. Когда мы говорим, что завтрашнее слово отменит с легкостью необыкновенной сегодняшнее слово писателя, и, мы знаем, что литератор, который не то чтобы легковесничал со словом, но который не честен со словом, то есть пишет одно, а думает другое, такой литератор не может быть писателем по существу нашей профессии» [24] .
24
РГАЛИ. Ф. 631. ОП. 15. Ед. хр. 212. Л. 38–39, 50–54.
В ожидании скорого ареста и пряча написанные страницы, он садится за автобиографический роман «Соляной амбар» (1937), в котором, в очередной раз, возвращается к своему детству и юности, к мироощущению, которое определило его будущее творчество, к событиям, очевидцем и участником которых он был сам, к тому времени, когда на заре его жизненного пути перед ним стоял выбор. Роман «Соляной
Надо отдать должное мужеству и упорству писателя, оставшегося верным своему мироощущению и выдержавшего неравный и изматывающий бой… Борьба Б. Пильняка за свободу слова в литературе – а он был одним из немногих, кто не побоялся отстаивать свою точку зрения в то непростое время – была борьбой за свободу личности в обществе, свободу ясного и здравого разума. «<…> мне выпала горькая слава, – писал он еще в 1924 году, – быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала – долг мой – быть русским писателем и быть честным с собой и Россией» [25] .
25
Пильняк Б. Расплеснутое время // Пильняк Б. Расплеснутое время. Сборник произведений. М., Советский писатель. 1990. С. 73.
28 октября 1937 года, в день рождения младшего сына, Б. Пильняк был арестован. Через месяц – на киностудии – была арестована его жена К. Г. Андроникашвили. Как сообщили сыну писателя 5 мая 1988 г. в Военной коллегии Верховного суда СССР, «Пильняк-Вогау Борис Андреевич, 1894 года рождения, был необоснованно осужден 21 апреля 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР по ложному обвинению в совершении государственных преступлений и приговорен к расстрелу. По уточненным данным приговор приведен в исполнение 21 апреля 1938 года».
6 декабря 1956 года Борис Пильняк был реабилитирован, однако его имя и наследие по-прежнему оставалось под запретом.
Сегодня Б. Пильняк возвращается на страницы нашей литературы. За последние годы были восстановлены и переизданы тексты его произведений, появились исследования его творчества, недавно вышел первый сборник писем Б. Пильняка, а сейчас мы предлагаем вашему вниманию шеститомное Собрание сочинений Бориса Пильняка, в которое включены все основные произведения писателя. В настоящем издании представлен весь, хотя и не полный, спектр творчества Пильняка. За пределами Собрания остались некоторые, не менее интересные, произведения автора, которые в дальнейшем также будут представлены вниманию читателя. По текстам произведений проведена тщательная текстологическая работа, восстановлены купюры, исправлены искажения, опечатки и пр. Орфография и синтаксис писателя, представляющие важнейший компонент своеобразия его творчества, – в настоящем издании сохранены.
Кира Андроникашвили-Пильняк
Голый год*
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы, дети страшных лет России,
Забыть не в силах ничего.
Вступление
В книге «Бытие разумное, или нравственное воззрение на достоинство жизни» есть фраза:
«Каждая минута клянется судьбе в сохранении глубокого молчания о жребии нашем, даже до того времени, когда она с течением жизни нашей соединяется; и тогда, когда будущее молчит о судьбине нашей, всякая проходящая минута вечностью начинаться может».
На кремлевских городских воротах надписано было (теперь уничтожено):
Спаси, Господи, Град сей и люди твоя И благослови В ход воврата сии.