Том 1. Стихотворения 1828-1831

Лермонтов Михаил Юрьевич

А. Д. З***^*

О ты, которого клеврет твой верный ПавелВ искусстве ёрников в младенчестве наставил;О ты, к которому день всякий ВалерьянНа ваньке приезжал ярыгой, глуп и пьян;Которому служил лакеем из лакеевШут, алырь, женолаз, великий Теличеев,Приветствую тебя и твой триумвират:И кто сказать бы смел, что чорт тебе не брат?

Воля^*

Моя мать — злая кручина,Отцом же была мне — судьбина,Мои братья, хоть люди,Не хотят к моей грудиПрижаться;Им стыдно со мною,С бедным сиротою,Обняться.Но

мне богом данаМолодая жена,Воля-волюшка,Вольность милая,Несравненная;С ней нашлись другие у меняМать, отец и семья;А моя мать — степь широкая,А мой отец — небо далекое;Они меня воспитали,Кормили, поили, ласкали;Мои братья в лесах —Березы да сосны.Несусь ли я на коне, —Степь отвечает мне;Брожу ли поздней порой,—Небо светит мне луной;Мои братья в летний день,Призывая под тень,Машут издали руками,Кивают мне головами;И вольность мне гнездо свила,Как мир — необъятное!

Сентября 28^*

Опять, опять я видел взор твой милый,Я говорил с тобой,И мне былое, взятое могилой,Напомнил голос твой;К чему? — другой лобзает эти очиИ руку жмет твою;Другому голос твой во мраке ночиТвердит: люблю! люблю!Откройся мне: ужели непритворныЛобзания твои?Они правам супружества покорны,Но не правам любви;Он для тебя не создан; ты родиласьДля пламенных страстей.Отдав ему себя, ты не спросиласьУ совести своей.Он чувствовал ли трепет потаенныйВ присутствии твоем;Умел ли презирать он мир презренный,Чтоб мыслить об одном;Встречал ли он с молчаньем и слезамиПривет холодный твой,И лучшими ль он жертвовал годамиМгновениям с тобой?Нет! я уверен, твоего блаженстваНе может сделать тот,Кто красоты наружной совершенстваОдни в тебе найдет.Так! ты его не любишь… тайной властьюПрикована ты вновьК душе печальной, незнакомой счастью,Но нежной как любовь.

«Зови надежду — сновиденьем…»^*

Зови надежду — сновиденьем,Неправду — истиной зови,Не верь хвалам и увереньям,Но верь, о, верь моей любви!Такой любви нельзя не верить,Мой взор не скроет ничего;С тобою грех мне лицемерить,Ты слишком ангел для того.

«Прекрасны вы, поля земли родной…»^*

Прекрасны вы, поля земли родной,Еще прекрасней ваши непогоды;Зима сходна в ней с первою зимой,Как с первыми людьми ее народы!..Туман здесь одевает неба своды!И степь раскинулась лиловой пеленой,И так она свежа, и так родня с душой,Как будто создана лишь для свободы…Но эта степь любви моей чужда;Но этот снег летучий серебристыйИ для страны порочной — слишком чистыйНе веселит мне сердца никогда.Его одеждой хладной, неизменнойСокрыта от очей могильная грядаИ позабытый прах, но мне, но мне бесценный.

«Метель шумит и снег валит…»^*

Метель шумит и снег валит,Но сквозь шум ветра дальний звонПорой прорвавшися гудит;То отголосок похорон.То звук могилы над землей,Умершим весть, живым укор,Цветок поблекший гробовой,Который не пленяет взор.Пугает сердце этот звукИ возвещает он для насКонец

земных недолгих мук,Но чаще новых первый час…

Небо и звезды^*

Чисто вечернее небо, Ясны далекие звезды, Ясны как счастье ребенка;О! для чего мне нельзя я подумать:Звезды, вы ясны, как счастье мое! Чем ты несчастлив, Скажут мне люди? Тем я несчастлив,Добрые люди, что звезды и небо —Звезды и небо! — а я человек!.. Люди друг к другу Зависть питают; Я же, напротив,Только завидую звездам прекрасным,Только их место занять бы хотел.

Счастливый миг^*

Не робей, краса младая,Хоть со мной наедине;Стыд ненужный отгоняя,Подойди — дай руку мне.Не тепла твоя светлица,Не мягка постель твоя,Но к устам твоим, девица,Я прильну — согреюсь я.От нескромного невеждыЗанавесь окно платком;Ну, — скидай свои одежды,Не упрямься, мы вдвоем;На пирах за полной чашей,Я клянусь, не расскажуО взаимной страсти нашей;Так скорее ж… я дрожу.О! как полны, как прекрасны,Груди жаркие твои,Как румяны, сладострастныПред мгновением любви;Вот и маленькая ножка,Вот и круглый гибкий стан,Под сорочкой лишь немножкоПрячешь ты свой талисман;Перед тем чтобы лишитьсяНепорочности своей,Так невинна ты, что, мнится,Я, любя тебя, — злодей.Взор, склоненный на колена,Будто молит пощадить;Но ужасным, друг мой Лена,Миг один не может быть.Полон сладким ожиданьемЯ лишь взор питаю свой;Ты сама, горя желаньем,Призовешь меня рукой;И тогда душа забудетВсё, что в муку ей дано,И от счастья нас разбудитИстощение одно.

«Когда б в покорности незнанья…»^*

1

Когда б в покорности незнаньяНас жить создатель осудил,Неисполнимые желаньяОн в нашу душу б не вложил,Он не позволил бы стремитьсяК тому, что не должно свершиться,Он не позволил бы искатьВ себе и в мире совершенства,Когда б нам полного блаженстваНе должно вечно было знать.

2

Но чувство есть у нас святое,Надежда, бог грядущих дней, —Она в душе, где всё земное,Живет наперекор страстей;Она залог, что есть понынеНа небе иль в другой пустынеТакое место, где любовьПредстанет нам, как ангел нежный,И где тоски ее мятежнойДуша узнать не может вновь.

К кн. Л. Г-ой^*

Когда ты холодно внимаешьРассказам горести чужойИ недоверчиво качаешьСвоей головкой молодой,Когда блестящие нарядыБезумно радуют тебяИль от ребяческой досадыДуша волнуется твоя,Когда я вижу, вижу ясно,Что для тебя в семнадцать летВсё привлекательно, прекрасно,Всё — даже люди, жизнь и свет,Тогда измучен вспоминаньемЯ говорю душе своей:Счастлив, кто мог земным желаньямОтдать себя во цвете дней!Но не завидуй: ты не будешьДовольна этим, как она;Своих надежд ты не забудешь,Но для других не рождена;Так! мысль великая храниласьВ тебе доныне, как зерно;С тобою в мир она родилась:Погибнуть ей не суждено!