Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849
Шрифт:
Поэма отразила атмосферу идеологических споров в кругу московских и петербургских друзей Тургенева.
Есть основания предполагать, что поэма посвящена В. Г. Белинскому, с которым Тургенев особенно сблизился летом 1844 г. Познакомившись в начале 1843 г. и на протяжении всей зимы 1843/44 г. часто встречаясь в Петербурге, они вели многочасовые разговоры по вопросам общественным, философским, литературным (см.: письмо Белинского к В. П. Боткину от 31 марта (3 апреля) 1843 г. — Белинский,т. XII, с. 154; статьи Тургенева «Встреча моя с Белинским» (1860) и «Воспоминания о Белинском» (1869). — Наст. изд., Сочинения, т. XI). Летом 1844 г. Тургенев, живя на даче в Парголове, ежедневно навещал Белинского, проводившего лето неподалеку от него, в Лесном (см. воспоминания А. В. Орловой в кн.: Лепта Белинского. М., 1892, с. 16–17).
Стихотворение Тургенева «Толпа» (1843), очень близкое
В конце августа или в сентябре 1844 г. Тургенев обратился с письмом к А. В. Никитенко, которого просил процензировать текст поэмы: «Пользуюсь Вашим позволением и прошу Вас убедительно немножко поспешить просмотрением прилагаемой при сем безделки; Краевскому она нужна в октябрьский № „Отечественных записок“ и он меня просил подвергнуть ее сперва Вашему суждению; его пугает слово „Монах“ — но Вы увидите, что монах у меня человек весьма почтенный; некоторые стихи я сам зачеркнул, потому что чувствовал их неуместность; а потому я и надеюсь, что Вы к остальным будете снисходительны. Белинский хотел у Вас быть послезавтра; могу ли я надеяться, что Вы ему дадите какой-нибудь ответ?..» По свидетельству С. Н. Кривенко, не все предложенные самим Тургеневым цензурные исправления и сокращения вошли в окончательный текст. Этим, по всей вероятности, и объясняется расхождение между количеством стихов, указанным автором в рукописи (777), и их фактическим количеством (780). Поэма «Разговор» не была напечатана в журнале. К концу 1844 г. относится переписка между Тургеневым и Белинским, отразившая последний этап работы писателя над текстом своего произведения. Тургенев писал: «Любезный Белинский, вот Вам 2-я корректура „Разговора“ <…> Все, что Вы заметите, отметьте карандашом…» На обратной стороне записки Тургенева Белинский отвечал:
«И звезды вечные высоко над землею Торжественно неслись в надменной тишине.Что такое: надменная тишина? — Великодушный кисель?
Насупленные, седые, густые брови — всё равно, но с одним из двух последних эпитетов стих ловчее и звучнее.
птица вспуганная;в русском языке нет глагола вспугать,а есть глагол спугнуть;поставьте: птица спугнутая.
обильной(?) матери людей: изысканно и темно» (Белинский,тXII, с247–248)Тургенев учел все замечания Белинского и исправил стихи 15–16, 115, 171, 367.
Поэма «Разговор» вызвала в печати многочисленные и разноречивые отклики, что свидетельствовало о большой идейной значимости этого произведения. Голоса критиков разделились на две группы. Те, для кого была неприемлема или непонятна идейная проблематика поэмы, подвергли ее резкому осуждению прежде всего со стороны художественной. Так, «Библиотека для чтения» упрекала Тургенева за нарушение привычных поэтических норм, а также невыразительность языка (Б-ка Чт,1845, т. LXVIII, отд. VI, с. 21–28). «Метафизическим», далеким от действительности произведением была названа поэма «Разговор» в рецензии П. А. Плетнева, напечатанной в журнале «Современник». Похвалив первые 16 стихов поэмы (вступление), рецензент критикует автора за то, что «мысли его сбивчивы, не полновесны, часто ложны; а в красках совершенно нет ни живости, ни верности» (Совр,1845, т. XXXVII, № 3, отд. «Новые сочинения», с. 308).
Наиболее мотивированный отрицательный отзыв получила поэма в журнале «Москвитянин», где К. С. Аксаков выступил с критикой антиславянофильских тенденций в поэме Тургенева, отличающейся, по мнению критика, ложным отношением автора к «предкам» [115] . Полемика по идейной линии сопровождалась в статье уничтожающей характеристикой стиля поэмы, ее подражательности, зависимости от поэтики Лермонтова и т. д. (Москвитянин, 1845, ч. I, № 2, Библиография, с. 49–53).
115
Рецензия ошибочно приписывалась И. С. Аксакову. См. об этом в изд.: Т, Стихотворения и поэмы, 1970,с. 434.
Противоположную
Еще более определенную точку зрения выразил в «Отечественных записках» Белинский. В обзоре «Русская литература» он писал: «Имя г. Тургенева, автора „Параши“, еще ново в нашей литературе; однако ж уже замечено не только избранными целителями искусства, но и публикою. Только истинный, неподдельный талант мог быть причиною такого быстрого и прочного успеха. И действительно, г. Тургенев — поэт в истинном и современном значении этого слова <…> Крепкий, энергический и простой стих, выработанный в школе Лермонтова, и в то же время стих роскошный и поэтический, составляет не единственное достоинство произведений г. Тургенева: в них всегда есть мысль, ознаменованная печатью действительности и современности и, как мысль даровитой натуры, всегда оригинальная». И далее: «…всякий, кто живет и, следовательно, чувствует себя постигнутым болезнию нашего века — апатиею чувства и воли, при пожирающей деятельности мысли, — всякий с глубоким вниманием прочтет прекрасный, поэтический „Разговор“ г. Тургенева и, прочтя его, глубоко, глубоко задумается…» (Отеч Зап,1845, т. XXXVIII, № 2, отд. VI, с. 47–50). Белинский неоднократно высказывался о поэме «Разговор» и каждый раз как о явлении значительном и ярком (см. статьи: «Физиология Петербурга», «Русская литература в 1845 году» — Белинский,т. IX, с. 218 и 390, а также письмо Белинского к Тургеневу — там же, т. XII, с. 248).
Доведенную до совершенства поэтическую форму, соответствующую романтическому содержанию, увидела в поэме «Разговор» зарубежная критика. Процитировав несколько отрывков текста, немецкий рецензент этой поэмы писал: «Очевидно, что романтизм еще в полной мере процветает и что лунные ночи, могильные видения, тоска и стремление к призрачным целям все еще пользуются достаточным вниманием в русской литературе и критике. Приведенные отрывки, подчеркивающие разницу в любовных воспоминаниях старика и молодого человека, показывают отличие одного поколения от другого и, кроме того, имеют то преимущество, что со всей очевидностью обнаруживают простоту, плавность и гармонию языка обоих персонажей, особенно юноши» (Jahrb"ucher f"ur slavische Literatur, Kunst und Wissenschaft, hrsg. v. J. P. Jordan. Leipzig, 1845, H. 4, S. 124).
Злободневность произведения, встретившего такой широкий отклик в критике, заключалась в том, что Тургенев всем содержанием своей поэмы ставил наиболее актуальные для 40-х годов XIX в. общественные вопросы — об исторической преемственности освободительных идей, об активном деятеле, гражданине и борце, в котором больше всего нуждалась эпоха последекабристской реакции.
Действующие лица поэмы — старик и молодой человек — представляли два поколения: ушедшее уже с исторической сцены героическое поколение 10-20-х годов, выдвинувшее деятелей Отечественной войны и декабристов, и поколение современников Тургенева, «лишних людей», болезненно, но пассивно переживавших духовный и политический застой в России 30-40-х годов.
Сама по себе тема двух поколений не была уже новой в русской литературе. Еще в 30-х годах с той же гражданской скорбью писал о бескрылости молодого племени Лермонтов в «Бородине», в «Думе», в романе «Герой нашего времени». Созвучные размышления Тургенева складывались из таких же высоких, как у Лермонтова, представлений об идеальной, свободной и сильной личности (ср. «Мцыри»), об «истине святой», об очистительной силе общественных битв и гроз, о взаимоотношениях героя и толпы, писателя и народа (ср. стихотворения Тургенева «Когда я молюсь», «Толпа» —1843 г., «Один, опять один я…» —1844, «Исповедь» —1845). Общность мотивов у Лермонтова и Тургенева определила во многом и общность поэтического языка, ритмики, интонаций, отдельных образов, на что неоднократно указывала критика (см. литературу вопроса в статье: ГабельМ. О. Образ современника в раннем творчестве И. С. Тургенева. — Уч. зап. Харків. держ. бібл. ін-ту. Питання літератури. Харків, 1959, вип. 4, с. 47–48).