Том 1. Стихотворения

Бальмонт Константин Дмитриевич

У Скандинавских скал

Дремлют гранитные скалы, викингов приют опустевший, Мрачные сосны одели их твердую темную грудь Скорбь в небесах разлита, точно грусть о мечте отлетевшей, Ночь без Луны и без звезд бесшумно свершает свой путь. Ластится к берегу Море волной шаловливо-беспечной, Сердце невольно томится какою-то странной тоской: Хочется слиться с Природой, прекрасной, гигантской, и вечной, Хочется капелькой быть в безграничной пучине морской.

Призрак

Где бы ни был я, везде, как тень, со мной — Мой милый брат, отшедший в жизнь иную, Тоскующий,

как ангел неземной, В своей душе таящий скорбь немую, — Так явственно стоит он предо мной И я, как он, и плачу, и тоскую, Но плачу ли, смеюсь ли, — дух родной, — Он никогда меня не покидает, Со мной живет он жизнию одной. Лишь иногда в тревожный час ночной, Невольно ум в тоске изнемогает, И я его спрошу «В стране иной, За темною загадочной могилой, Увидимся ль с тобой, о, брат мой милый?» В его глазах тогда мелькает тень, И слезы он блестящие роняет, И как пред ночью тихо гаснет день, Так от меня он тихо улетает.

У фьорда

Хмуро северное небо, Скорбны плачущие тучи, С темных скал на воды фьорда Мрачно смотрит лес могучий Безотрадно здесь мерцанье Безглагольной глубины, Неприветны вздохи ветра Между ветками сосны. Прочь душа отсюда рвется, Жаждет воли и простора, Жаждет луга, трав душистых, Их зеленого убора. И встревоженный мечтою Слышишь в ропоте волны — Колокольчик русской тройки В царстве степи и Луны.

Зарождающаяся жизнь

(сонет)

Еще последний снег в долине мглистой На светлый лик весны бросает тень, Но уж цветет душистая сирень, И барвинок, и ландыш серебристый. Как кроток и отраден день лучистый, И как приветна ив прибрежных сень. Как будто ожил даже мшистый пень, Склонись к воде, бестрепетной и чистой. Кукушки нежный плач в глуши лесной Звучит мольбой тоскующей и странной. Как весело, как горестно весной, — Как мир хорош в своей красе нежданной, Контрастов мир, с улыбкой неземной, Загадочный под дымкою туманной.

Норвежская девушка

Очи твои, голубые и чистые. — Слиянье небесной лазури с изменчивым блеском волны; Пряди волос золотистые Нежнее, чем нить паутины в сияние вечерней Луны. Вся ты — намек, вся ты — сказка прекрасная, Ты — отблеск зарницы, ты — отзвук загадочной песни без слов; Светлая, девственно-ясная, Вакханка с душою весталки, цветок под покровом снегов.

М***

Ты — шелест нежного листка, Ты — ветер, шепчущий украдкой, Ты — свет, бросаемый лампадкой, Где брезжит сладкая тоска. Мне чудится, что я когда-то Тебя видал, с тобою был, Когда я сердцем то любил, К чему мне больше нет возврата.

Чайка

Чайка, серая чайка с печальными криками носится Над холодной пучиной морской. И откуда примчалась? Зачем? Почему ее жалобы Так полны безграничной тоской? Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось. Закурчавилась пена седая на гребне

волны Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная, Бесприютная чайка из дальней страны.

Горный король

Скандинавская песня

Горный король на далеком пути — Скучно в чужой стороне. — Деву-красавицу хочет найти. — Ты не вернешься ко мне. — Видит усадьбу на мшистой горе. — Скучно в чужой стороне. — Кирстэн-малютка стоит на дворе. — Ты не вернешься ко мне. — Он называет невестой ее. — Скучно в чужой стороне — Деве дарит ожерелье свое — Ты не вернешься ко мне — Дал ей он кольца, и за руку взял — Скучно в чужой стороне. — Кирстэн-малютку в свой замок умчал — Ты не вернешься ко мне Годы проходят, пять лет пронеслось. — Скучно в чужой стороне — Много бедняжке поплакать пришлось — Ты не вернешься ко мне. — Девять и десять умчалось лет — Скучно в чужой стороне — Кирстэн забыла про солнечный свет. — Ты не вернешься ко мне. — Где-то веселье, цветы, и весна — Скучно в чужой стороне — Кирстэн во мраке тоскует одна — Ты не вернешься ко мне. —

Картинка

(сонет)

В глухую ночь, неясною толпой, Сбираются души моей созданья, Тяжелою медлительной стопой Проходят предо мной воспоминанья. Я слышу песни, смех, и восклицанья, Я вижу, как неровною тропой, Под ласкою вечернего сиянья, Пред сном идут стада на водопой. Едва-едва передвигая ноги, Вздымают пыль клубами у дороги Толпы овец пушистых и быков. Пастух устал, об ужине мечтает, И надо всей картиною витает Веселый рой беспечных сельских снов.

«О, если б мне сердце холодное…»

О, если б мне сердце холодное, Холодное сердце русалки, Чтоб мог я спокойно внимать неумолчному ропоту Моря, И стону страданий людских! О, если б мне крылья орлиные, Свободные сильные крылья, Чтоб мог я на них улететь в безграничное царство Лазури, Чтоб мог я не видеть людей!

Мечта

Стекло Балтийских вод под ветром чуть дрожало, Среди печальных шхер на Север мы неслись Невольно ты ко мне свой милый взор склоняла В двух молодых сердцах мечты любви зажглись. Ты мне казалась волшебною загадкой, Казался я тебе загадкою, и мы Менялись взорами влюбленными, украдкой, Под кровом северной вечерней полутьмы. Как хороши любви застенчивые ласки, Когда две юные души озарены Мечтой минутною, как чары детской сказки, Как очертания причудливой волны. Ни слова мы с тобой друг другу не сказали, Но был наш разговор без слов красноречив, С тобой расстался я без муки, без печали, Но сохранил в душе восторженный порыв. Теперь другую страсть, страсть знойную, лелея, Я более пленен той чистою мечтой, — Как бледный Север мне и ближе, и милее, Чем светлый знойный Юг с своею красотой.