Том 1. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

* * *

Девушка, как цапля в целлофане, Мокнет на трамвайной остановке. Пристает к ней мелкий-мелкий дождик, А она не сердится нисколько! Сквозь туман окраины рабочей Движутся стальные донкихоты, Башенные краны к ней шагают: — Мы тебя проводим, дорогая! — И идут! И хвастаются оба: — Этот дом высотный я построил! — Этот Дом культуры я закончил! — Девушка смеется: — Вы прекрасны! — А сама ныряет в переулок, Умоляя: —

Дальше не ходите! — И стоят два башенные крана, Как вдовцы. А девушка шагает Через мелкий-мелкий дождик. Светится фигура в целлофане, Светится дождинки на ресницах, Светится невинная душа! 1960

Пушкинский бульвар

Выхожу я утром рано Да на Пушкинский бульвар. Там сидят два ветерана. Я пройдусь — ведь я не стар. Мне еще не мемуары В тихой комнате писать. Мне про шумные бульвары, Про живое рассказать. Весь бульвар — собранье красок. И на нем в такую рань Демонстрации колясок, Мамок, бабушек и нянь. Человечество катают, Кормят кашей, молоком. В долг дают ему и знают, Что оно отдаст потом. Всходит красная гребенка, Словно солнце в волосах, Молодая мать ребенка Подымает на руках. Соской тешится мечтатель, Сам зрачками даль сверлит. Там, как главный воспитатель, Пушкин бронзовый стоит. 1960

Ветер в ладонях

Родина

Милая родина! Зори закатные, Мачты высокие, Голос турбин. В золото осени Ярко вплетаются Флаги пунцовые, Грозди рябин. Я узнаю тебя В голосе диктора, В лязге лебедок, Морских якорей, В атомной станции, В запуске спутников, В реве пропеллеров, В шуме морей! Ты вдохновенная, Ты несравненная В шаге, в заплыве, В размахе крыла. Ты — это самые Скорые скорости, Ты — это самые Новые новости, Самые лучшие В мире дела. Ты — это счастье Народов безбрежное! Ты — это самая Светлая жизнь, Ты от Памира с Камчаткой До Мурманска Вся устремленная, Буйная, бурная, Вся как могучий Порыв в коммунизм! 1960

* * *

Почему

не поют орлы И веселыми не бывают? Или им очень видно с горы И они больше нашего знают? Иль у них недоразвит слух? Иль природа их скована сплином? Или совесть преследует пух, Окровавленный клювом орлиным? Что поделаешь — не поют! Ни по праздникам, ни по будням. Только клекот стальной издают, Как положено душегубам! 1960

* * *

Манит меня самое малое — Не моря, не большой перелет,— Лес, малина, брусника алая И деревня, где мама живет. Там, как женщина незамужняя, Разнаряжена наша изба, Под князьком деревянное кружево, Удивительная резьба. Там антенны и телевизоры, Мотоциклы и даже авто. Ходят улицей две дивизии, И одна из них в женских пальто! Там дымки завиваются в кольчики, Блещут косы в мужских руках, Там завязаны белые кончики На бывалых, старинных платках. Там над сельскими сеновалами Месяц круто подкову гнет. Там за шумными самоварами, Не смолкая, беседа идет. Про картошку да про покосы, Про телят, про утят и цыплят. А какие там светлые косы У моих деревенских девчат! Что мне мешкать? Сейчас же уеду! Жить естественней, проще начну. Я наказывал: буду в среду, Что мне ждать, я во вторник махну! 1960

Земное притяжение

Облака меняют очертания, Ощутимость, цвет, величину. Вот кому всю жизнь давай скитания И оседлость наша ни к чему. Мать моя свою деревню Язвицы На Москву не может променять. Рано утром из Загорска явится, А под вечер примется вздыхать. Не сидится старой: — Как там дома? Как блюдет порядки глаз отцов? Не упала ли труба от грома, Не клюют ли куры огурцов? Уж не нашу ль вишню козы гложут?.. Уж не наша ль изгородь худа?.. — Быстро соберется, все уложит. — Мне, — вздохнет, — сынок, скорей туда! Я прошу: — Ну, сделай одолжение, Поживи, понравится тебе! — Но ее земное притяжение К своему шестку, к своей трубе.