Том 1. В дебрях Индии (с илл.)
Шрифт:
Несмотря на то, что вся эта сторона горы состояла из скалистых уступов и утесов, она представляла меньше затруднений для спуска, чем внутренний склон, и авантюристы нашли то, что им было нужно, гораздо раньше, чем судно закончило свои маневры. Сердар воспользовался этим временем и срезал длинную ветку бурао, к концу которой прикрепил вуаль от каски и тюрбан Нариндры, приготовив нечто вроде знамени для обмена сигналами.
Сделав снова надлежащий поворот по ветру, шхуна повторила тот же маневр, за которым с таким любопытством следили еще раньше Сердар и его товарищи, и затем двинулись к водам, омывающим остров, с поразительной быстротой, которая увеличивалась постепенно усиливающимся ветром.
Задолго до того, как «Диана» очутилась напротив того места, где находился маленький отряд, Нариндра взобрался по приказанию Сердара на один из более высоких
— Если вы те, тогда я жду, дайте мне знать тремя выстрелами и покажите флаг.
Три выстрела из карабина были сделаны немедленно, и Нариндра, чтобы дополнить ответ, положил на землю ветку бурао, которой он размахивал в сторону шхуны.
Быстрота, с которой капитан «Дианы» получил ответ на свои сигналы, вполне доказала ему, что он не был жертвой какой-нибудь мистификации и что ему нечего бояться засады, а это было весьма важно при том положении, которое занимала «Диана» как представительница целого флота восставших индусов. Владельцем ее был не кто иной, как Сердар, который несколько месяцев подряд пользовался ею и ездил на ней за военными припасами; он закупал их в голландских колониях на острове Ява, а потому все английские торговые суда, встречавшие ее в Батавии, [18] прекрасно знали, что она возит военную контрабанду. Один фрегат и три авизо [19] постоянно крейсировали, отыскивая ее у берегов Короманделя и Малабара.
18
Батавия — столица Индонезии, находится на о. Яве, ныне — г. Джакарта.
19
Авизо — небольшой военный корабль, используемый в качестве разведывательного или посыльного судна.
Но это прекрасная шхуна, построенная в Америке известным инженером, которому Сердар открыл тайну ее назначения, не боялась самых больших судов английского флота. Она не только проходила по двадцать два узла в час, но американский инженер, составивший ее план и следивший за ее постройкой, позаботился о том, чтобы она могла защищаться от любого нападения, каковы бы ни были силы ее противника. Никому не известный изобретатель, он утверждал, будто ему удалось найти способ парализовать силу самых больших броненосцев и дать маленьким судам возможность в десять минут отправить их ко дну. Не имея, однако, никаких денежных средств на изготовление модели своего изобретения, на которой он мог бы провести необходимые ему опыты, он не смог бороться с апатией, бездеятельностью и завистью разных бюро изобретений, куда его посылали, а потому, посетив напрасно все морские власти Европы, с отчаянием вернулся в свое отечество, истратив все деньги до последнего пенни. Случай столкнул его с Сердаром, который приехал в Нью-Йорк для постройки «Дианы»; инженер предложил ему свое руководство строительством шхуны и пообещал вооружить ее изобретенной им таинственной машиной.
Сердар согласился и поставил условием, чтобы «Диана» могла одинаково хорошо двигаться с помощью как парусов, так и пара и принимать по желанию вид обычного судна, плавающего у берегов.
Когда шхуна была построена, инженер посвятил ее владельца в тайну устройства разрушительной машины. Сердар был поражен: менее чем в десять секунд она могла уничтожить самый могучий броненосец. Вот почему до настоящего времени он отказывался пользоваться ею, предпочитая с помощью необыкновенной быстроты движения скрываться от крейсеров, что было нетрудно при скорости двадцать два узла в час.
Для того чтобы капитан Шейх-Тоффель, который командовал судном в его отсутствие, не вздумал пустить в ход эту машину во время битвы с английским судном, он не открыл ему тайны, хранимой в недрах «Дианы». В ее передней части находилась каюта, обшитая броней снаружи и внутри, ключ от которой хранился у Сердара и куда никто не входил кроме него. Там-то и скрывались машина и механизм, необходимый для ее управления.
Когда
Вот почему Сердар дал клятву никогда не пользоваться этой машиной, даже против английских судов, за исключением разве того случая, когда к этому его побудит необходимость и интересы безопасности. Он не мог допустить вынести мысль о возможности отправить на верную смерть столько людей, среди которых могли быть и отцы многочисленных семейств.
Он очень строго хранил свою тайну, и Шейх-Тоффель оставался все время при том убеждении, что он управляет обычным, хотя и хорошим судном, быстрым на ходу, но не способным нанести вред кому бы то ни было.
VI
ЛЮБОПЫТНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ БЫЛ ЭТОТ Шейх-Тоффель, которого можно принять за мусульманина из Индии, судя по его арабскому имени. Пора нам познакомиться с ним. Мы будем весьма удивлены, когда взойдем на судно и услышим, как он командует им.
Что касается имени, то оно было действительно арабское; что касается религии, то он был и вправду мусульманин. Но тут-то и начинается самое странное в его биографии; хотя он носил арабское имя и был мусульманином, он не был ни арабом, ни индусом, ни турком, так как был сыном покойного Цезаря-Гектора Барбассона, продавца блоков и корабельных канатов на набережной Жольет в Марселе, и жены его Онорины-Амбаль Данеан, как сказано в официальном акте.
Он получил при рождении имя Проспера-Мариуса Барбассона-Данеана в отличие от потомков другой ветви — Барбассонов-Тука, которые пренебрегали торговлей и предпочитали карьеру таможенных чиновников и морских жандармов.
Молодой Мариус Барбассон с самого нежного возраста выказывал абсолютное пренебрежение ко всем мудрым советам своего отца и учителей местной школы. Благодаря стараниям ветви Барбассонов-Тука его определили в Марсельский коллеж, где в течение десяти лет он питался бобами, получал в наказание штрафные уроки и гордо носил титул «короля бездельников», единогласно присужденный ему товарищами. По окончании им курса сей почтенный коллеж, который никогда и никому из местных жителей не отказывал в степени бакалавра, чтобы не бесчестить Прованса, объявил очень вежливо, что должен на этот раз сделать исключение, которое и пало на Мариуса Барбассона. Следствием этого было то, что Барбассон-отец, держа в руке огромный пучок своего товара, предложил сыну выбор между морской жандармерией, прибежищем Барбассонов-Тука, и торговлей блоками и канатами, на что Мариус Барбассон отвечал, что, с одной стороны, он хочет сохранить свою свободу, а с другой — не чувствует никакого влечения к торговле своих предков. Барбассон-отец поднял тогда пучок веревок и осыпал целым градом побоев безобидную часть тела Мариуса Барбассона, который немедленно выбежал за дверь и не возвращался больше.
Он отправился в плавание, но не как ученик морской службы, а в качестве поваренка, и постепенно прошел все степени кулинарного искусства, исполняя в то же время обязанности сначала юнги, а затем матроса, внесенного в морские списки. Девять лет служил он государству и получил степень квартирмейстера при штурвале и путевом компасе, т. е. рулевого, что соответствует военному капралу, затем перешел на коммерческое судно и кончил тем, что бежал в Маскат [20] в тот момент, когда султан страдал ужасной зубной болью и никто не мог вырвать ему зуб. Мариус Барбассон явился к нему и удачно удалил коренной зуб: это была первая проба, ибо до того он ничего не вырывал, кроме гвоздей с помощью обыкновенных клещей, воспользовавшись ими и в этом случае… Вы не найдете провансальца, который не сумеет сразу вырвать зуб щипцами!..
20
Маскат — государство на Аравийском побережье Оманского залива, ныне — Оман.