Том 1. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть I. Образ мира – мировоззрение

Лгало… и Подлыгало…

Учился боец видеть схватку как некий мир со своим ядром – покраем. Тут ему открывались «хитрые» приёмы, как входить в это ядро и как через него править схваткой. Учился он «кипятить» котлы нутренние, яриться. Ручаться с силой и водить её, стекать с опасности. Учился он видеть опоры сподручника. Не только видимые, но и невидимые, и подрубать либо стирать их. Учился он собирать плотность в теле сподручника таким образом, чтобы помешать тому в его намерении, либо развеивать её. А ещё соискатель открывал для себя, что всякое намерение, прежде чем воплотиться, повисает в пространстве. Вот это намерение и можно дополнить – заважить образ, смазать его – размазать образ. Учился он сбивать огонь Нижней души, колыхать огонь Горней души. И ещё много осваивал он различных «хитрых» приёмов.

Была

ли в этом всём схема, или система? Если как некая последовательность, то да, была. От тела к полёту Духа возводящая. Но подобное обучение хоть бойца, хоть лекаря – дыряво, как поучали наставники в Спасе. Но тут на что заявился, тем и утешен будешь. Действительно, и целительство, и единоборство с этих познаний лишь начинаются. А чем они заканчиваются? Вот тут-то самый подвох и скрыт! Да, Спас много может дать тому, кто жаждет быть быстрей, выше, сильней. То есть способен Он утешить этаких спортсменов. Он им предлагает «тайные знания», благодаря которым каждый может заработать изрядное количество очков и стать «лучшим из лучших». Правда, до тех пор, пока не потерпит поражения. Тут он и разочаруется в Спасе и пойдёт искать дальше. Может, в йогу, может в суфизм, может в калланетику.

Но почему так? Да потому, что этакий искатель орудий победы пока что не Спаса ищет, но победу. Поперёк Спасу он. И богоборец в сути. Хотя и в речах благородных рассыпается. И ни за что не признает, что он голодом своим одержим. Если ты плут, то такому голодному не сложно «Спас всучить». А то, что Спас этот с браком… Какая разница? Потом, будет потом!

В общем, встречаются такие победители сплошь и рядом и на каждом шагу. Только они никогда не говорят тебе, когда ты их напрямую спрашиваешь: «Что вам надо?» Отмалчиваются.

5. Что? Это вы МНЕ вопрос о Спасе задаёте? Да вы знаете, с кем вы говорите? Да я сам с усами! Я есть учитель жизни! Я есть учитель Спаса! Да и чего вы о Спасе-то знаете? Люди, не слушайте их! Меня слушайте! Я знаю путь!

Я ведаю Истину! Мне ничему учиться не надо. Я мудрецом рождён.

Этих людей называли поборниками. Они не за правду вообще и облечение лжи, как изветники. Эти не против лжи. Они против того, кто на их пользу посягает, на их местечковый уют. Видели вы таких? Они сплошь и рядом встречаются среди коллег по работе. В медицине, науке, искусстве. Здоровая конкуренция! Которая никогда здоровой не бывает. И не только на поприще профессиональном, но и на жизненном поприще. Мол, ха-ха, ну-ну!

6. Что мне от Спаса нужно? Не знаю. Но волнует меня: почему всё так, а не иначе? Почему мир таков? Почему общество злое и не до меня ему? Почему? Почему? Почему? И потому меня это волнует, потому что хочу я, чтобы люди счастливо жили!

Что Спас может дать этакому почемучке? Не ищет он победы для себя! Не спорит с миром. Он болен за мир. Таких в Спасе называли печальниками. В некотором роде это люди не от мира сего. Те, кого в своём произведении «Старуха Изергиль» описал Максим Горький. Помните Данко?

Такие, с «царской почкой», брались наставниками Спаса в «науку» с целью подготовить их, как стражников хабары рода, самого рода. Это и есть те самые волхвы, о которых все говорят с придыханием. Печаль этих людей по себе растворяется в печали по всему миру. В них горит желание. Но оно больше их, как говорили наставники. Всем нам жалко кошечку, но при этом мы спрашиваем себя: ну за что любить этих людей? Печальники не задаются подобным вопросом. Более того, они сожалеют, что мир зол, но упрекать кого-то во зле – мол, эх, люди-люди, чего же вы творите – они не будут.

Вот их и обучали, каков он, мир. Начинали с Образа мира. Время, место, вещь, действие в нём. Рассказывали о числе, миром правящем. Как всё это вкупе сочетается. Рассказывали о составах человеческих, раскрывая Образ себя. Откуда «души слетаются». Где они обитаются. Из каких миров они. Описывали эти миры и их обитателей. Взаимоотношения между мирами, и как их на меже держать. То есть как не давать мирам смешиваться, тем самым поддерживая порядок. Как обряд СОЗДАВАТЬ! Не по прописи

вести его, но собирать, в зависимости от места и обстоятельств. Открывали им, что наше общество есть. Почему в нём нет равенства. Кто за сообществом прячется. Чего хочет он от этого. И то, что мир наш пачкаться может. Как его ладить, как его чистить, как его исцелять. Праздники народные – это время исцеления мира. И время полада между мирами. Учили исцелять и человека. Не только тело, но душу прежде всего. Открывали «обратную сторону» растений, животного мира, их влияние на жизнь человека. Описывали силы, жилы, «котлы», «колокола», «сердца». Поясняли, что, почему и зачем во всём этом знании. В общем, готовили из него этакого «обрядового специалиста», как сказали бы сегодня. Но не обеспечивающего исполнение желаний окружающих, как понимает предназначение «служителей культа» большинство обывателей. Разве не так? Мы и по сей день в большинстве своём милостыню даём, чтобы взамен получить многократно больше. Крестим детей, чтобы их от злых духов оберечь, свечи ставим, чтобы зачлось нам. А если кто-то при храме служит, то не меньше как самому Боженьке товарищ.

Наставники обучали некоего «чародея равновесия». Но обучение строилось непривычным нам образом. Наставники хоть и давали образы, но оставляли их «пустыми», чтобы побудить восприемника выйти за образы в силы. А там уж он либо пан, либо пропал. Была в «хитрой науке» наставников система. Только увидеть её не так уж просто. Те, кто учился в мединституте, прекрасно знают, что придя в клинику из стен alma mater, начинаешь учиться заново. Вроде бы шесть лет по выверенной системе обучался, но ощущаешь себя брошенным в воду щенком. И тут хочешь не хочешь, но либо барахтайся, либо утонешь. Вроде знания есть, вроде бы не дурак, но пока у тебя появится некая уверенность, пройдёт много времени. Так и в «науке» Спаса. Количество переходит в качество. Но тут нужно не сломаться и не уйти. Тогда и волшебство тебе откроется. Если же ты не печальник, то вряд ли выдюжишь. Так вот.

Можно выучиться езде на автомобиле. Тут всё чётко. Так, так и так. А как стать гонщиком? Да ещё и чемпионом? Как вырастить чемпиона? Наверное, тут есть много рецептов. Но тот же «упрямый опыт» научил нас тому, что не каждый, приходящий в единоборства, становится даже не мастером, но хорошим бойцом. Почему? Вроде бы все идут одной и той же проторенной дорожкой, согласно методологии. Но сколько из идущих не доходит? Не задавались вопросом? И не потому, что ошиблись выбором, не их это дело. Почему многие, отдав десятилетия этому делу, очень многие говорят: «Да всё это чушь!» Всё дело в том, что одни становятся художниками, или худогами, как говорили в Спасе. Мастерами. А другие остаются обычными малярами. И вроде бы всё по науке делают, но… Вот какая незадача! Наставники же говорили, что худоги через Стихию дела свои вершат. Что это значит? Об этом и есть вся «наука» Спаса! Об этом и есть весь наш сказ. Только невозможно Стихию через систему описать. Невозможно её через методологию обуздать. Как невозможно чемпиона по методичке подготовить. Если же вы с этими словами не согласны, то весь наш сказ для вас будет лишь набором знаний, которых «ни к селу ни к городу не приложишь».

7. Что мне от Спаса надо? А не всё ли суета сует, как сказал Екклесиаст? Что мне надо? Хотелось бы понять: кто я и зачем? Может быть, тогда я успокоюсь? Хочу ли я лечить, учить, помогать? Вряд ли! Суета сует! Всё суета? Я просто в депрессии? Возможно! Но хотелось бы понять: что есть Истина? Но не для того, чтобы миру её нести, а Истины ради!

Этих «разочаровавшихся» во всём и вся, понявших, что дела рук человеческих – утопия лишь, но жаждущих Истину, называли почевшими. Слово это означает «найденный». Наставники говорили, что этакого отчаянного от всё и вся Вечность нашла. Нашла на него, накатила. И становится такой тем, кто сидит на берегу и воду приходящую пишет. В общем, пустоделом, бездельником, тунеядцем, бесполезным человеком. Понять их, тем более принять, увы, нам не дано. Мы люди дела, и дело наше в миру. Что толку от почевших миру? Они лишь только и способны, что восклицать: «Суета сует!»