Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное
Шрифт:
Офицер
Но в чем? Скорее резюмируй! Он дом купил и про квартиры Статью лихую накатал. * Я с удовольствием читал И понял плод либерализма… Статьи доходны нигилизма! Особенно ж в статье о браке Зимуют все прогресса раки! О нигилистка! Слушай: лжешь ты! В фиктивный брак меня зовешь ты? Но ложа брачного закон В «фиктивном» лучше ль огражден? Свобода! Полезай кто хочет!Нигилистка
О нет, как женщина захочет.Офицер
НуНигилистка
В фиктивном браке Живут втроемОфицер
Как три собаки! Довольно, слушай, нигилистка, Не подходи ко мне ты близко! Не то я шпагу обнажу И всю в тебя ее вонжу!..Нигилистка (видя, что уже ничего не возьмешь, срывает маску)
Ага! сказался ретроград! О, крепостничества Марат! В «законном» счастье видишь ты! В «законном» все твои мечты! Тебе бы только под венец, Эстетик, тряпка, леденец!Офицер
Юпитер! Можно ль это слушать!Нигилистка
Иди домой, пора покушать Нет, лучше выслушай еще — Вкусней покамест горячо: Когда к твоей законной женке Придет приятель пошалить, Тебе ль тогда, с твоей шпажонкой, Права свои огородить! Колпак! раскиснешь, не поверишь; Сидеть тут будешь и уверишь Себя же сам, что видел сон Что не они — она и он! Они заснут — сам дверь притворишь И, чтобы милых не будить, Пойдешь, будь ночь или ненастье, Мечтая о законном счастье, На двор смиренно побродить… Устанешь, сядь тогда на стул.Офицер (не своим голосом)
О нигилистка! Караул!Нигилисткабежит и, подобно тигрице, с хохотом прыгает со ступенек портика. Вот тут-то офицери хотел было окончательно заколоть ее, но эстетика опять помешала делу: легкокрылая грациозность прыжка и обаятельная прелесть мелькнувшей из-под платья пяточки вдруг и сразу останавливают его столбом на месте и красного, подобно воротнику. *
На горизонте показывается тень как бы Андрея Краевского * .
Занавес опускается
<Крах конторы Баймакова…>
<Дорого стоят детишки…>
<Не разбойничай, Федул…>
Примечания
В десятом томе Собрания сочинений Достоевского печатается окончание (четвертая часть и эпилог) романа «Братья Карамазовы». Кроме того, в данном томе публикуются наброски и планы романов, повестей и рассказов, которые Достоевский задумывал в разные годы жизни, но которые не были им осуществлены (или в ходе дальнейшей творческой работы замыслы их претерпели существенную эволюцию, в результате чего их темы, образы и ситуации были использованы писателем в модифицированном виде в других его романах и повестях). [48] Особый раздел составляют немногочисленные стихотворения, сатирические и шутливые наброски Достоевского.
48
Два аналогичных наброска: „Одна мысль (поэма), тема под названием “Император»» и „Идея. Юродивый (присяжный поверенный)“ напечатаны в качестве приложения к т. 6 настоящего издания (с. 662–663), а наброски к повести „Зависть“ как один из ранних подступов к роману „Бесы“ даны в качестве приложения к т. 7 настоящего издания.
В качестве добавления к «Братьям Карамазовым» вслед за текстом романа помещено вступительное слово, произнесенное Достоевским 30 декабря 1879 г. перед публичным чтением главы «Великий инквизитор» и представляющее собой комментарий автора к этой главе «Карамазовых».
Текст «Братьев Карамазовых» и примечания к роману подготовлены В. Е. Ветловской. В подготовке остальных текстов и комментировании их принимали участие: А. В. Архипова („В повесть Некрасову“, <Слесарек>, <Отрывки. 2,3>), И. А. Битюгова (<Роман о помещике>, „План для рассказа (в „Зарю“), <Поиски, повесть>, „Из повести о молодом человеке“, „Великолепная мысль <..> Идея романа. Романист…“, „Мысль на лету. В губернский город приезжает фельдмаршал…“, „Мысли новых повестей“, „Новые повести“, „Идея. Чиновник, скучно…“, <Композитор>, „Сороковины“. <Отрывки. 1>. <Перечни тем>, <Борьба нигилизма с честностью (Офицер и нигилистка)>, <Описывать все сплошь одних попов…>, <Крах конторы Баймакова…>), Е. И. Кийко (<„Вступительное слово Достоевского к главе “Великий инквизитор»»>, „Брак“, „Ростовщик“, „Эпиграмма на баварского полковника“, „Скажи, зачем ты так разорил…“), Т. А. Лапицкая (<Житие Великого грешника>, текст и § 2), И. З. Серман („Новые идеи романов, драм, повестей“, <NB После Библии зарезал>), Г. М. Фридлендер („Смерть поэта (Идея)“, <Роман о князе и ростовщике>, <Житие Великого грешника>, § 1, „Козлову“, „Отцы и дети“, „Мечтатель“, (История Карла Ивановича), И. Д. Якубович (<Заметки, планы, наброски…>, <Драма в Тобольске…>, „На Европейские события в 1854 году“, „На первое июля 1855 года“, <На коронацию и заключения мира>). Техническая подготовка тома к печати С. А. Ипатовой. Редакторы тома И. А. Битюгова и Г. М. Фридлендер.
Вступительное слово
Главу «Великий инквизитор» на литературном утре в пользу студентов С.-Петербургского университета 30 декабря 1879 г. Достоевский прочитал по печатному оттиску из «Русского вестника» (ч. 2, кн. 5. гл. 5) На тексте, предназначенном для чтения, писатель сделал ряд помет. Кроме того, вместо строк: «Пленник уходит.
— А старик?
— Поцелуй горит на его сердце, но старик в прежней идее» — Достоевский вписал: «Пленник уходит, и хоть поцелуй горит на сердце несчастного старика, но он гордо остается в прежнем своем убеждении» (XIV, 389). Присутствовавшая на литературном утре А. Г. Достоевская сообщает, что «чтение имело необыкновенный успех, и публика много раз заставляла автора выйти на ее аплодисменты». [49] 21 марта 1880 г. вспоминая об этом событии, Достоевский писал В. П. Гаевскому: «Сам попечитель присутствовал на чтении. Но после чтения он мне объявил, что, судя по произведенному впечатлению, он впредь мне его запрещает читать. Таким образом, «Инквизитора» безусловно нельзя теперь читать» (XXX, кн. 1, 145).
49
Достоевская А. Г.Воспоминания. М. 1971. С. 340.
Незаконченные повествовательные произведения, наброски и планы
Еще на каторге Достоевский задумал большой роман, «с страстным элементом», («мое главное произведение», как выражается о нем Достоевский в письме к А. Н. Майкову от 18 января 1856 г.): «Я создал <…> в голове большую окончательную мою повесть. Я боялся чтобы 1-ая любовь к моему созданию не простыла, когда минут годы и когда настал бы час исполнения, — любовь, без которой и писать нельзя. Но я ошибся; характер, созданный мною и который есть основание всей повести, потребовал нескольких лет развития, и я уверен, я бы испортил все, если б принялся сгоряча, неприготовленный» (XXVIII, кн.1, 209).